Вернет ли Сикорский Россию на путь истинный?

Один из самых главных успехов польского министра — это факт, что российская общественность и представители элиты, несмотря на свое страстное желание игнорировать независимую Польшу, невероятно эмоционально отреагировали на его высказывания. С точки зрения Москвы, лучше всего было бы, чтобы Польши не было. В контактах с Европой российские власти последовательно стараются придерживаться в отношении нашего государства линии, показывающей его «временный характер» и отсутствие рациональности в политике такой «страны-однодневки». Именно поэтому каждая ситуация, в которой приходится разговаривать с Польшей, настолько для них болезненна, что, судя по всему, они скоро начнут реагировать на нашего министра так же, как Збигнева Бжезинского (Zbigniew Brzeziński), который якобы много лет подряд планирует «разрушить Россию». У министра Сикорского (Radosław Sikorski) есть одна невероятно раздражающая с точки зрения Кремля черта: он не позволяет игнорировать собственную персону и вынуждает занять позицию по отношению к себе, а соответственно, и к Польше. Высказывания главы нашего МИД стали самой пикантной темой беседы, явившейся кульминационным пунктом субботней телепрограммы «Постскриптум». На первый взгляд в этой передаче ведущий и его гость обсуждали актуальные вопросы международной политики. Однако ни того, ни другого нельзя было назвать просто «говорящей головой», потому что первый был председателем думского Комитета по международным делам, а второй — российским министром иностранных дел. Не стоит забывать и о том, что «Постскриптум» — не обычная программа, а своего рода «воскресное слово» (отсылка к передаче польского телевидения на религиозную тематику, — прим.пер.), то есть набор действующих символов веры, которые должен исповедовать каждый россиянин, комментируя текущие события мировой политики.


Интервью, текст которого был опубликован также на сайте российского МИД, показывает, что Алексей Пушков и Сергей Лавров приняли слова польского министра близко к сердцу. В их представлении, Сикорский «безответственно» и неуместно «для серьезного политика» посмел выразить мнение, что Россия должна быть в Европе, а наблюдавшиеся в последнее время нервные движения в сторону Азии противоречат ее интересам и международной идентичности. Собеседники сетовали также на страдания этнических русских, составляющих «половину населения Украины», которых якобы притесняет фашистская киевская хунта.

Нужно признать, что пытаясь наполнить российскую внешнюю политику смыслом и логикой, оба видных джентльмена держатся крепко. Они ни на мгновение не начинают верить в произносимые ими слова и в глубине души соглашаются с Сикорским. Ведь они оба — прекрасно образованные, много раз бывавшие на Западе светские люди, которые не только владеют несколькими иностранными языками, но и отлично понимают то, что стремятся сказать им западные партнеры. В отличие от населяющих московские спальные районы рабочих или мужиков из краснодарского колхоза Пушков и Лавров прекрасно осознают, в чем заключается разница между современной Россией и Западом, и где кто стоит относительно, как высокопарно выразил это глава российской дипломатии, «границы добра и зла». Этим господам наверняка стоит больших трудов погружаться в матрицу российской пропаганды, повторяя абсурдные слоганы о «фашистском перевороте» и «преследованиях русских» со стороны якобы «ослепленных ненавистью» украинских националистов. Сложно представить, что эти двое московских интеллигентов хотя бы на мгновение поверили в повторяемую много недель подряд сюрреалистическую мантру российских СМИ, будто премьер Яценюк и глава МВД Аваков (прекрасный пример людей, ставших украинцами по собственному выбору: первый — румынский еврей, а второй — азербайджанский армянин) — это пышущие жаждой русской крови неонацисты и поборники бандеровцев. К своему огромному огорчению и вопреки пропагандистской истерии они также наверняка осознают, что живущие на востоке Украины русские и русскоязычные выбрали себе родину, и ее столица — это Киев, а не Москва. Ведь, как и Сикорский, жители этих регионов знают, что «лучше быть союзником Европы, чем китайским вассалом», и поэтому надежды Кремля на антикиевское восстание так эффектно пошли прахом. И устами именно этих людей (а не каких-то «вашингтонских хозяев») говорил в Петербурге польский министр.

Пушков и Лавров прекрасно знают, где лучше, ведь они сами много лет жили и работали на Западе. Символичным, хотя негласным признанием правоты Сикорского служит судьба их детей. Дочь депутата расхотела жить на родине после того, как отправилась в Лондон в качестве корреспондента государственного телевидения, а родившаяся в США дочь министра оканчивает Колумбийский университет в Нью-Йорке и уже подала заявку на Green Card, чтобы остаться там навсегда.

Оба критикующих Сикорского джентльмена оказались заложниками настроений, которые воцарились в России на пике их карьеры, и вольно или невольно вынуждены предоставлять свои лица и мозги для продвижения политики, по поводу которой они испытывают, наверняка, не меньше сомнений, чем польский министр. Российское восприятие мира начинает все больше напоминать образцы, известные по иранской геополитике, которая видит в глобальной игре лишь двух серьезных участников: «большого дьявола» — США и «малого дьявола» — Израиль. В случае России первый остается тем же самым, а в роли второго выступает Польша. Так что обсуждаемым господам, беспокоящимся за свои карьеры, приходится изо всех сил напрягать диалектические мускулы, пытаясь обосновать политику возрождения СССР, которую решил вести уверенный в своей непогрешимости Путин. Им, должно быть, очень глупо, когда о том, что место России в Европе, напоминает не кто-то другой, а Польша.

Что же пытается донести до россиян Сикорский? Несколько истин, которые прекрасно известны представителям московской элиты. В то время как Россия нападает на очередных соседей, а государственная пропаганда пичкает одурманенный народ политой соусом шовинизма националистической жвачкой, польский министр взывает к россиянам: отрекаетесь ли вы от национализма, деспотизма и коррупции? Он вопрошает драматическим, скрывающимся под дипломатическими ритуалами голосом: Веруете ли вы в свободу личности, права человека и иудеохристианское культурное наследие, которое много веков подряд связывает и сплачивает наши народы? Веруете ли вы в экономическую интеграцию, совместную систему безопасности, безвизовое передвижение, единение народов, общее будущее и мир, такой, как воцарился между Польшей и Германией? Действительно ли вы считаете, что НАТО и ЕС были созданы с одной целью — уничтожить Россию, а первым шагом на пути к этому служит перетягивание на свою сторону Украины, чтобы Джон Маккейн (John McCain) мог послезавтра разместить под Харьковом и Донецком нацеленные на Москву ракеты Patriot?

Следует признать, что роль экзорциста, в которую воплотился сейчас Сикорский, с чисто человеческой точки зрения весьма незавидна. Он наверняка воображал свою карьеру как череду элегантных встреч в нью-йоркских и брюссельских кабинетах с безупречно воспитанными светскими людьми, которые умеют подобрать миланский цветок к лондонской рубашке.

Между тем рок, висящий над страной, которой он решил служить, бросил его в заскорузлый в экономическом и отталкивающий в политическом плане регион континента, где в качестве его визави выступают кагэбэшники на пенсии, колхозные чиновники и недавно выросшие из спортивных костюмов и золотых цепей олигархи с пропитыми лицами. И именно их Сикорскому приходится убеждать, что будущее России лежит на Западе в общем, безопасном и зажиточном европейском доме. Рискованное, политически неблагодарное и во многих случаях эстетически неприемлемое занятие.

К утешению Сикорского, стоит вспомнить, что со времен Киевского похода Болеслава Храброго самые громкие польские карьеры делались как раз на Востоке, в столкновении с восточной реальностью и в попытках изменить ее к лучшему (в представлении подавляющей части Европы). В такие моменты, как тот, после отъезда из России, министр Сикорский мог вспоминать стихотворение «Ворона убить — раз плюнуть…» (продолжение: … В голову сове прицелить / Но вот новое искусство: / Из Бездан — и сразу в Несвиж, — прим.пер.), которым Юзеф Пилсудский развлекал гостей на балу у Радзивиллов, подводя итог своему пути от провинциального революционера до главы государства. Ведь если польский министр выйдет целым из схватки с Лавровым и его шефом или, осмелимся это сказать, победит их, он станет неуязвимым. Радослав Сикорский выступает сейчас в отношении России апостолом европейских ценностей. Ему следует быть очень осторожным, чтобы не превратиться на пути к славе в мученика.