Le Point: только Россия может разрешить сирийский конфликт

Вмешавшись в ситуацию вокруг Алеппо, Россия создала в регионе такое соотношение сил, которое заставило суннитскую оппозицию пойти на переговоры, отмечает в интервью Le Point французский географ и дипломат Мишель Фуше. Кроме того, Москва — единственная, кто может заставить Дамаск разговаривать с оппозицией. Так на первой встрече в Астане, которая прошла в начале января, стороны впервые оказались лицом к лицу.

«Россия — единственная, кто может найти выход из конфликта, поскольку она находится в позиции силы в военном и политическом плане», — считает Мишель Фуше. В качестве доказательства тому он приводит также тот факт, что Москве удалось изменить позицию Турции, которая больше не требует ухода Башара Асада.

Впрочем, на этих переговорах важную роль играет и Иран, а интересы Ирана и России далеко не во всем совпадают, отмечает дипломат. «Помимо исторического недоверия Ирана по отношению к России, Иран не считает естественным и легитимным то, что Россия представляет себя региональным игроком». Хотя в то же время, присутствие России в регионе отстраняет от арабского востока западные страны, а это Тегерану на руку, считает эксперт.

В свою очередь, Россия выступает против силовой смены режима из-за ливийского сценария, арабской весны и революций на Украине. Москва не хочет, чтобы Сирия стала рассадником терроризма. И в то же время, как отмечает эксперт, у России есть стратегические интересы на сирийской территории, которые воплощаются в военных базах, рынках вооружений, соглашении с производителями нефти и в более широком смысле в дипломатическом влиянии.

Эти интересы не предусматривают «вечную поддержку» конкретному лидеру, чьё ослабленное международное положение станет мешать Москве получить свою выгоду. Кроме того, Россия достаточно знает внутреннее устройство Сирии и понимает, что стабильности нельзя достичь, отодвигая на задний план сирийских суннитов, которые составляют 73 % населения. Поэтому, по словам собеседника Le Point, суть нынешних переговоров состоит в объединении сил против джихадистов в обмен на участие в распределении власти в Сирии.

Фото: Reuters