Спорт для злорадства

Когда Бразилия проиграла Германии в полуфинале Чемпионата мира со счетом 1:7, первым, что испытали зрители, был шок. Футбол печально известен своими ничьими 0:0, поэтому очень странно было видеть, как на матче между двумя известными командами на последних этапах крупного чемпионата в ворота влетают мяч за мячом. У нас в редакции сотрудники задыхались от изумления, наблюдая за разгромом. Неожиданность есть неожиданность — хоть в спорте, хоть на телепередаче.

Между тем в интернете случившееся вызвало странный приступ веселья. Разумеется, без шуток на тему Второй мировой войны дело не обошлось. Однако помимо этого публика явно была просто заворожена видом плачущих бразильцев.

Как заметил в Twitter Зак Бошам (Zack Beauchamp) (@zackbeauchamp), «Univision постоянно показывает, как плачут бразильские болельщики. По-моему, им это зрелище нравится».


Я читал один издевательский комментарий за другим, и наконец, мне стало противно. Что хорошего в том, что кому-то плохо?

И тут я наткнулся на один особенно популярный твит. Патрик Смит (Patrick Smith) (@psmith) интересовался: «А как по-немецки будет «злорадство»?» (Автор записи иронически обыгрывает немецкое происхождение английского слова «злорадство» — «schadenfreude», — прим. пер.)

Вот оно, подходящее слово — «злорадство». Очень естественное чувство. Я читал на прошлой неделе, что даже младенцы радуются чужим неприятностям. Характерно, что психологи, в начале двухтысячных годов изучавшие феномен злорадства, рассматривали как раз европейских футбольных болельщиков. Их выводы оказались вполне ожидаемыми. Интенсивность чувств зависела от соотношения сил победившей и проигравшей команд, а также от того, насколько сильно болельщик интересуется спортом.

Однако злорадство принято считать чем-то неправильным, недостойным, побуждением, которое принято преодолевать. И религиозная, и светская этика учат нас, что надо быть доброжелательным, что все мы связаны друг с другом и что мир становится хуже, когда мы откровенно радуемся чужой печали. Может ли спорт оказаться единственной сферой нашей жизни, где вполне приемлемо получать удовольствие от того, что другим людям — реальным, не вымышленным — плохо?

Разумеется, на ум сразу приходят два альтернативных примера — сплетни о знаменитостях и политика. Однако скверная репутация таблоидов связана как раз с тем, что они превращают реальные человеческие проблемы в развлечение. Политику тоже многие считают аморальной, вдобавок она предусматривает высоконравственное оправдание для любой радости по поводу очередного скандала или проигрыша: когда с человеком, который проводит плохую политику, случается что-то плохое, для общества это хорошо.

Стоит отметить, что кодекс спортивного поведения считает недопустимым издеваться над проигравшими. Однако относится этот кодекс в первую очередь к тем, кто на поле. Недаром германские игроки ведут себя подчеркнуто великодушно. Кстати, и немецкие болельщики в целом больше говорят о том, что их сборная прошла в финал. Но почему же тогда американцев так восхищает, что люди в другом полушарии страдают из-за позорного поражения своих соотечественников на самых популярных в мире соревнованиях, которые Америка уже проиграла?

Вероятно, это оборотная сторона зависти. Спорт заставляет людей увязывать свою самооценку и национальную гордость с непредсказуемым исходом матча, что приводит к огромным эмоциональным перепадам. Бразильцы весь чемпионат были уверены и вели себя чересчур восторженно. Хотя они не так уж сильно обгоняли США по рейтингу, они важничали намного сильнее нас. Вспомним, как в июне Леон Краузе (Leon Krauze) опубликовал на TNR колонку об исторической традиции болеть против Бразилии. Как заметил один выпускник Университета Дьюка, когда их баскетбольная команда проигрывает, многие чувствуют то же самое. Унижение высокомерных многих радует.

Как я писал на прошлой неделе, во время Чемпионата мира такие не любящие спорт люди, как я, чувствуют себя андроидами, которые пытаются понять человеческие эмоции. Вчера меня покоробило, когда я увидел, как быстро и беззастенчиво редакции вывешивали фотогалереи с рыдающими бразильцами. Однако затем я вспомнил, с каким удовольствием смотрел ролики с реакцией публики на кровавые сцены «Игры престолов». Будь то кино или спорт, постановка или матч — сфера развлечений остается источником эмоций, слишком резких — а иногда и слишком уродливых, для нормального мира.