Выдающийся Кеннеди и жалкий Трамп
Когда Меланья Трамп 20 января вместе со своим мужем Дональдом вышла на сцену перед Капитолием, люди, хорошо знакомые с историей американского института президентства, тотчас распознали ее месседж: она оделась на церемонию инаугурации своего мужа так же, как когда-то оделась Жаклин Кеннеди, сопровождая в 1961 году своего супруга в этом же самом месте по аналогичному поводу. О ее легендарной предшественнице теперь вспоминают регулярно — и недавно соответствующие поводы возникали при виде Меланьи в ходе первой зарубежной поездки президентской четы.
Джеки Кеннеди — настоящая икона американской истории. Так же, как и ее муж, который стал символом прорыва США в новую, открытую для мира, либеральную, современную эпоху. И что же получается: именно ее Меланья Трамп избрала в качестве эталона в роли первой леди? Но что конкретно означает этот месседж? Что она напоминает американцам о блестящих, счастливых временах и хочет как бы вернуть их? Или это был с ее стороны умышленный контрапункт относительно позиции мужа, политическая повестка дня и действия которого поистине диаметрально противоположны повестке дня и действиям Джона Кеннеди?
Когда в этот понедельник будет отмечаться столетний юбилей JFK, многие американцы действительно займутся подобными сравнениями. Насколько жалко выглядит самый нелюбимый президент по сравнению с наиболее любимым и блистательным президентом Соединенных Штатов! И как мы сегодня смотрим на те тысячу дней, которые были отведены этому человеку в роли главы государства — до того момента, как 22 ноября 1963 года он при до сих пор не выясненных обстоятельствах был застрелен в Далласе?
Тысяча дней — это слишком мало, чтобы добиться реально ощутимых результатов. В этом смысле Кеннеди действительно нечем было похвастаться. Так или иначе, вместе с советским правителем Никитой Хрущевым он сначала почти довел холодную войну до «горячей», а потом сделал первые шаги в рамках политики разрядки. Именно он основал первую международную миротворческую операцию США — наряду с политикой военных интервенций. Однако с его именем связаны также и столь негативные события как неудачное вторжение на Кубу и война во Вьетнаме.
И все же он входит в число трех-четырех величайших президентов за всю более чем 230-летнюю историю своей страны. Как бы цинично это ни звучало, размах мифа о нем невозможно объяснить без его убийства. Ведь если бы его не убили среди бела дня на глазах у миллионов телезрителей, то впоследствии Джон Кеннеди, вполне возможно, попал бы в «жернова» политических будней, как это произошло, к примеру, с Бараком Обамой. Ведь восхищение и надежды, с которыми миллионы людей во всем мире связывали с первым темнокожим президентом США, вполне сравнимы с надеждами, которые люди связывали с Кеннеди 50 лет назад. Они оба олицетворяли собой очень типичные для американцев настрой на прорыв, оптимизм, новые идеи и надежду на лучшее будущее.
Тем страшнее оказалась неожиданная смерть Кеннеди для самосознания многих американцев, что очень наглядно описал Пол Остер (Paul Auster) в своем эпохальном романе «4321». Покушение на Кеннеди открыло собой целое десятилетие, в течение которого погибли его брат Роберт и правозащитник Мартин Лютер Кинг и началась война во Вьетнаме, имевшая катастрофические последствия для национального самосознания американцев. Но тем блистательнее остался в их памяти образ Джона Кеннеди, старательно выпестованный его родственниками и, в первую очередь, женой Джеки, которая превратила его в этакую «поп-звезду», которой восхищалась вся огромная страна.
И пусть он неоднократно больно ранил ее своими отношениями с другими женщинами, именно она после его смерти сделала все, чтобы ее муж остался в американской истории настоящей «иконой». Работа над этим началась уже с пышных театрализованных похорон в Вашингтоне, которые были скопированы с похорон Авраама Линкольна — первого президента, павшего жертвой покушения. Так, тело Кеннеди везли к его последнему пристанищу на том же самом катафалке, что и Линкольна. За катафалком следовала оседланная лошадь без всадника, а за ней шел отряд барабанщиков. А в стременах стояли сапоги, символизировавшие павшего всадника, которому не суждено вернуться из боя. Все это Америка уже видела на похоронах Линкольна.
Вся эта инсценировка указывала на то, что в лице Кеннеди Америка хоронила героя и мученика, как говорится в материалах, хранящихся в музее Кеннеди в Берлине. Этого героя приветствовал его сын Джон-младший, которому в тот день исполнилось три года, отдавая своему отцу воинскую честь. Его фотография, сделанная в эти минуты, навсегда осталась в коллективной памяти американцев.
Тот факт, что Джон-младший, как и его сестра Кэролайн, сильно страдал под тяжестью перенесенных на них ожиданий, составляет наряду с его смертью в авиакатастрофе в 1999 году часть трагедии семейства Кеннеди, которая, в свою очередь, является частью существующего до сих пор мифа. И когда очередной член клана Кеннеди принимает решение идти в политику, это привлекает к себе совершенно особенное внимание общественности. Однако каждое новое такое решение до сих пор становилось частью истории неудач — возможно, впрочем, отчасти именно по причине огромного давления, которое оказывает этот «героический миф» о Джоне и Роберте Кеннеди на их родственников.
Джон (или Джек, как его ласково называли близкие) и Джеки Кеннеди были первой политической четой, которая систематически прибегала к помощи СМИ, в первую очередь, телевидения, заботясь о собственной популярности. Они сами провоцировали интерес общественности к своей личной жизни, который они часто обосновывали тайной тоской американцев по собственному королевскому дому.
Перипетии их личной жизни, их отпуска в шикарном поместье Hyannis Port на атлантическом побережье, выкидыши Джеки, интрижки Джона, в частности, его почти открытые отношения с Мэрилин Монро — все это подробно обсуждалось в тогда еще только зарождавшейся, но стремительно развивавшейся «желтой прессе». И тем не менее клану Кеннеди как-то удавалось, несмотря на многие мрачные стороны жизни его членов, к коим, в частности, относились загадочные давние контакты с мафией, всегда оставаться в сознании соотечественников сияющей образцовой семьей.
Настоящий шедевр в плане представления собственной жизни в СМИ удался Джеки Кеннеди в интервью влиятельному в те времена журналу Life. Ее целью, которой она и не скрывала, было контролировать написание истории ее мужа. Поэтому она, в частности, настояла на том, чтобы интервьюером был давний друг ее семьи Теодор Уайт (Theodor H. White) — человек, в котором она могла быть абсолютно уверена и который поддерживал ее в этих стараниях.
Всего через неделю после покушения на ее мужа она приняла журналиста Life в Hyannis Port, и это интервью, как никакое другое, повлияло на всеобщее восприятие Джона Кеннеди. Именно поэтому до сих пор семейство Кеннеди ассоциируется для многих американцев с легендарным рыцарским замком Камелот. Джеки рассказала Уайту о том, как они с Джеком иногда ставили по вечерам пластинку с бродвейским мюзиклом Camelot и какое сильное впечатление производили на ее мужа последние слова последней песни: Don’t let it be forgot, that once there was a spot, for one brief shining moment that was known as Camelot — Давайте не будем забывать, что однажды, на какой-то короткий яркий миг, существовало место под названием Камелот.
В саге Камелотом называлось королевство добра, а его властитель, король Артур, был любим своим народом за смелость и благородство. Подобно королю Артуру, президентская чета также очаровывала людей по всему миру.
В конце интервью Жаклин Кеннеди сказала, что у США в будущем, несомненно, будет другой замечательный президент, но он уже не будет «Камелотом». Тем самым она подчеркнула, что именно президентство ее мужа означило собой один из самых блистательных периодов в истории Америки. Ему было суждено править совсем недолго, но именно в этом коротком времени было что-то магическое, и уже хотя бы только поэтому его непродолжительное президентство было не менее значимым, чем президентство его предшественников. И надо сказать, что этот месседж не утратил своей силы и поныне.
Дональд Трамп, вероятно, уверен, что он тоже войдет в историю как один из самых выдающихся президентов США. Может быть, его утешит то, что это возможно, даже если он не пробудет на своем посту весь срок полномочий. Ведь при всех огромных различиях обращает на себя внимание одно обстоятельство, которое объединяет его с Кеннеди: большое недоверие между ними и спецслужбами.
Кеннеди ощущал себя обманутым ЦРУ, которое фактически дезинформировало его о настроениях на Кубе, что в итоге привело к неудачной высадке в Заливе Свиней. Президент собирался продолжить реализацию плана своего предшественника Дуайта Эйзенхауэра по свержению Фиделя Кастро на Кубе и положился на экспертизу ЦРУ. Руководство спецслужб, в свою очередь, упрекало Кеннеди в том, что он не послушался совета начать открытую военную интервенцию. До сих пор существует версия, что в покушение на Кеннеди было замешано ЦРУ, стремившееся «убрать» президента, угрожавшего, по его мнению, интересам США.
Можно ли провести параллели с ситуацией, сложившейся в наши дни между президентом Трампом и спецслужбами? Насколько тесно они связаны с политикой США, наглядно демонстрирует история вокруг связей Трампа и его советников с Россией. Совершенно очевидно, что из ЦРУ и других аналогичных источников постоянно происходят утечки информации, которая становится достоянием общественности. Тем самым ставится под сомнение деятельность президента, и конечной целью спецслужб вполне может быть его импичмент — потому что он, по мнению спецслужб, вредит интересам страны.
По иронии судьбы именно Дональд Трамп должен скоро решить, можно ли будет осенью этого года предать огласке последние остающиеся под грифом «секретно» 3500 документов ЦРУ и ФБР, касающиеся убийства Кеннеди. Помешать их публикации может только Трамп — если объяснит, что она навредит военной безопасности, помешает секретным операциям спецслужб, нанесет вред юстиции или международным отношениям США. Чтобы оценить эти моменты, Трампу придется прислушаться к мнению спецслужб. А может быть, и нет. Как бы то ни было, ясно одно: даже через сто лет после рождения Джона Кеннеди завораживающий миф о его жизни и смерти по-прежнему существует.
