Тиждень: война. План В

Это не позиция «ястребов», которые против урегулирования конфликта, а объективная реальность. Сообщений о вероятном выводе российских войск не прозвучало, как не произошло и устойчивого прекращения огня. Ведь Россия полностью не выполнила своей стратегической задачи — возвращение Украины к собственной сферы влияния. И, в отличие от цивилизованных государств, Москва не ищет компромиссов в стиле win-win (взаимная выгода — прим. перев.), а защищает исключительно свои интересы. Более того, процессы, происходящие вблизи украинско-российской границы, дают понять, что российское военно-политическое руководство имеет различные варианты достижения поставленной цели, в том числе и вооруженным путем.

Наш ответ

Готова ли Украина к такому повороту? За годы войны мы точно стали сильнее. Вооруженным силам удалось провести по крайней мере часть реформ, повысивших боеспособность войск. Обеспечение стало лучше, на позициях постепенно появляются новые образцы вооружения и техники, значительно усилилась боевая подготовка. Так, в 2018 году было проведено около 30 бригадных, более 1300 командно-штабных, почти 300 батальонных и 14 летно-тактических учений, еще более 200 штабных учений с органами военного управления. Танки ездят, артиллерия стреляет, самолеты летают. По данным минобороны, это на 20% больше, чем в предыдущем году, не говоря уже о довоенных временах, когда большинство учений происходило на бумаге, а техника никогда не выходила из парка. За 2019 год окончательных цифр еще не представлено, однако вряд ли они будут отличаться в меньшую сторону. Такая интенсивность имеет как положительный, так и отрицательный эффект. Наряду с показательным уровнем подготовки появилась банальная усталость военных от заданного темпа, накопились нерешенные семейные и социальные проблемы, что приводит к увольнениям и кадровому голоду в ВСУ.

В ВСУ постепенно осваивают новейшие методы и инструменты подготовки: в учебных центрах появляются современные тренажеры для военной техники, системы имитационного моделирования JTACS, а также средства имитации боевых действий типа МILES или Lasertag, гражданский аналог которого известен посетителям крупных развлекательных центров. Это дает возможность не только максимально приблизить обучение к реальным условиям боя, при этом сэкономив на ресурсах, но и повышает совместимость нашей армии с партнерами по НАТО. Ведь большинство международных учений альянса, в которых участвует Украина, проводятся с использованием именно таких систем. Например, упомянутые комплексы задействованы на учениях SaberJunction или RapidTrident. Одной из особенностей последних лет является активное привлечение к военным учениям резервистов.

При чем не только, чтобы побегать с автоматом, но провести все на высшем оперативном уровне. Например, их (резервистов) привлекали к недавним командно-штабным учениям «Казацкая воля-2019». Это дает возможность резерву сохранять свои навыки, полученные за годы службы или во время проведения АТО/ООС. Поскольку это относительно новое явление, то к организации таких сборов до сих пор остается много проблемных вопросов. Прежде всего ВСУ не имеют действенных механизмов воздействия на потенциального резервиста и, что важнее, на его работодателя. Далеко не все могут себе позволить отсутствовать на рабочем месте несколько недель, хотя это и компенсируется со стороны государства. И, в отличие от мобилизации, ответственность за отказ не предусмотрена. Такая ситуация приводит к тому, что немало бывших военных не может принять участия в сборах, при том, что военкоматы вынуждены набирать количество с ущербом для качества. Кроме того, до сих пор не приняты изменения в нормативные акты о службе в резерве, которые сделали бы ее более привлекательной для бывших военных (увеличение материальной мотивации) и их работодателей (налоговые льготы).

Чего ждать

Стоит отметить, что пока мы передаем свой боевой опыт партнерам по альянсу, повышая с ними совместимость, так же действуют и наши соседи. Например, одна из главных задач учений, которые ВС России проводят совместно с белорусами, — передача боевого опыта (который РФ приобрела на Донбассе и в Сирии) и унификация применения сил. Так, недавно на полигоне близ поселка Мулино, что в Нижегородской области России, состоялись совместные оперативные учения «Щит Союза-2019» с участием ВС РФ и РБ. По их сценарию, силы союзников должны были освободить город, захваченный террористами, и перейти в контратаку. В принципе ничего удивительного, это стандартная программа почти всех российских и западных учений. Однако были и определенные «изюминки», которые позволяют предположить, к чему именно готовятся в Кремле.

Во-первых, речь шла о фактическом подчинении белорусских военных россиянам. Например, 1-я танковая армия получила под свое командование белорусскую механизированную бригаду. Белорусская авиация прикрывала русскую пехоту и танки, а расчеты БПЛА ВС РБ предоставляли ориентировку для российской артиллерии. Кстати, впервые белорусы приехали со своими недавно модернизированными танками Т-72Б3, которые сейчас являются стандартными для российской армии. Всем этим руководили с помощью российского комплекса разведки, управления и связи «Стрелец», а белорусы в дополнение к нему еще и разрабатывают автоматизированную систему принятия решений. Командование обеих стран заявило, что во время учений будут согласованы и некоторые законодательные моменты, чтобы в будущем нормативные акты по применению войск двух стран были одинаковыми.

Во-вторых, были задействованы силы и техника не совсем похожие на классическую антитеррористическую операцию, ведь в учениях приняли участие РСЗО типа «Смерч» и «Ураган», тяжелая огнеметная система ТОС-1А «Солнцепек», артиллерия, танки, боевая, транспортная и беспилотная авиация, средства РЭБ и Силы специальных операций. После освобождения города войска перешли в полномасштабное наступление с авиа- и артиллерийскими ударами, танковыми атаками и тому подобное. При этом, в частности, отрабатывались пути преодоления техникой водных преград на неподготовленных инженерными войсками участках. То есть в противовес официальной легенде учений, союзники на самом деле тренировались быстро перебрасывать силы из одной страны в другую и совместно идти в наступление. Куда будет направлено это наступление, можно только предположить.

Следует отметить, что в августе этого года на отдельных российских Telegram-каналах пытались распространить фейковые новости о подготовке Киева к провокации в приграничных с Белоруссией районах. Для этого Киев якобы привлек радикалов с боевым опытом и скрыто готовил их к диверсиям. Сможет ли это стать казусом белли (формальный повод для объявления войны — прим. перев.) для РФ в духе операции «Консервы» в Глейвице (ныне город Гливице, Польша — прим. перев.) — вопрос риторический для страны, которой в принципе никакие поводы для войны не нужны. Однако полностью нельзя исключить вариант некоего «принуждения к миру» в стиле 2008-го года после атаки на белорусские города «террористов-радикалов».

Впрочем, не только Белоруссия может стать плацдармом для российского наступления. ВСУ отрабатывают и другие возможные варианты наступления со стороны РФ. Это воздушные и морские десанты на юге с территории оккупированного Крыма, и классическое наступление механизированных подразделений на северо-востоке, и «дуэт» сил ВС РФ и «ДНР/ЛНР» (то есть части сил южного ВО тех самых ВС РФ). В таком случае нашу страну ожидает несколько дней авиаударов авиацией и ракетами, а после уничтожения ПВО и основных систем управления — наземная операция. Основные направления вероятной атаки Кремля совпадут с захватом желаемых военно-промышленных объектов, которые нужны Москве для полноценного развития собственной армии в условиях санкций. Научные и производственные мощности Харькова и Днепра, военные заводы Херсона и Николаева, доступ к северо-крымскому каналу, выход в Черное море из Одессы — вот неполный список «трофеев». Соответственно, это определенным образом будет повторять проект «Новороссия», который включал в себя Харьковскую, Запорожскую, Николаевскую, Днепропетровскую, Одесскую и Херсонскую области. Это можно назвать программой-максимум. Следовательно, наступление стоит ожидать из оккупированных территорий Донбасса, Крыма и Харьковского направления с одновременной блокировкой украинских сил в Азовском и Черном морях.

Сообщать обо всех расчетах украинского командования на страницах журнала нельзя. Однако объективный анализ показывает, что ВСУ в их нынешнем состоянии не смогут продержаться более трех-четырех недель. Но при этом российским войскам будут нанесены определенные потери. С учетом их общего потенциала эти потери не станут критическими и дадут возможность выполнить стратегическую задачу, разве что с учетом корректировки по срокам. В настоящее время украинская система ПВО вряд ли сможет выстоять, не говоря уже о том, чтобы отразить массированный удар, особенно если речь пойдет о новейших высокотехнологичных дистанционных средствах нападения, таких как «Кинжал» или «Калибр». Этот факт надо учитывать без ложного очковтирательства.

В то же время, вспомнив о воздушном пространстве, можно предположить, что на земле наши военные мало чем уступают сухопутным войскам России. В этом аспекте важными вопросами будут: готовность системы обороны и, конечно, количество и состав сил. Еще одним значимым аспектом является функционирование системы территориальной обороны на Украине. Пока ее эффективной можно назвать с большой натяжкой, с учетом организационных проблем во время сборов и уровня материального обеспечения, которые не соответствует имеющимся угрозам. Появится ли на Украине движение сопротивления в случае оккупации указанных выше областей? На протяжении какого времени эти партизаны смогут вести диверсионные действия, на сколько им хватит боеприпасов и прочего обеспечения? Существует ли какой-то план действий на случай, если большая часть боеспособной армии будет разбита в попытке сдержать агрессора? Что мы будем объявлять после этого: капитуляцию или мобилизацию?

Будет ли у населения вообще желание бороться в условиях активной информационно-психологической обработки? Если для применения кинетических средств войны Россия пока ограничивается оккупированной частью ОРДЛО, то для кремлевской пропаганды препятствий по всей территории нашего государства практически не существует. И этот компонент гибридной войны Россия не прекратит ни на секунду, независимо от того, кто станет во главе страны. Это подтверждают недавние информационно-психологические акции против ВСУ и Украины: фейк с блогом от имени якобы командующего американского контингента на Яворовском полигоне, фейк о стягивании большого количества техники к украинской границе (тогда были использованы кадры передвижения российских подразделений 150-й мотострелковой дивизии в рамках учений «Центр-2019»), фейк о мнимом убийстве польским солдатом своего украинского коллеги во время международных учений Rapid Trident-2019. Давление российских пропагандистов не прекращается.

Так же не вдохновляет и определенная путаница среди государственного руководства. Это когда важные для общества вопросы или долгое время не комментируют, или публикуют в течение одного дня несколько различных версий, как случилось с комментариями относительно формулы Штайнмайера со стороны министра иностранных дел Вадима Пристайко. Или, когда появляется ряд новостей сначала об отводе сил, а потом о его отмене или отсрочке, или о снятии льгот с военных. Это чрезвычайно деморализует не только военное командование, но и обычных бойцов, и является чрезвычайно удобным полем для российских манипуляций.

Набраться силы

Что можно предпринять в такой ситуации? Во-первых, признать наличие проблемы без безрассудной веры в то, что сейчас удастся договориться «где-то посередине». Во-вторых, развивать собственные Вооруженные Силы. Можно вполне справедливо гордиться новейшими разработками украинской оборонной промышленности, такими как «Нептун» или «Ольха». Но пока это только единичные экземпляры для парадов или испытаний, пользы от них мало. В дальнейшем необходимо наращивать производство высокоточного дистанционного вооружения для сдерживания и обеспечение его достаточным количеством боеприпасов. События 2014-го года показали, что умелое применение даже такой относительно устаревшей ракеты, как «Точка-У», может серьезно повлиять на продвижение агрессора. Эффективными можно считать имеющиеся на Украине перспективные ударные БПЛА, приобретенные в Турции, и которые в перспективе планируется производить совместно с ней. Однако расчеты этих дронов требуют интенсивной подготовки, чтобы выйти на максимальную боеспособность. Но это является серьезным бременем для бюджета, поэтому если мы хотим иметь современную и высокоэффективную армию, то Украина должна продолжать проводить реформы в экономике. Третьим фронтом должен стать дипломатический, несмотря на недавние проблемы, о нем просто так нельзя забывать.

Иначе в случае любых агрессивных действий со стороны соседа мы не сможем получить от западных партнеров даже глубокой озабоченности, не говоря уже о летальном оружии. Сейчас, мы наблюдаем возвращение России в ПАСЕ, активизацию Кремля в деле MH-17, давление Москвы на европейские страны, в частности Францию и Германию, скандал с расследованием деятельности Хантера Байдена на Украине. Но все это означает только то, что надо удвоить усилия наших дипломатов. К тому же есть целый ряд стран в Африке и на Ближнем Востоке, которые могут стать полезными для Украины, но отношения с ними выстраиваются по остаточному принципу. Они не пришлют нам «абрамсы», но способны повлиять на экономическое развитие. Ведь рядом с чисто политическим влиянием не менее важно и активное привлечение международных инвесторов в наше государство. Конечно, сами собой IKEA или Starbucks войны не выиграют, но интересами страны, в которую вложены собственные деньги, никто не захочет проигнорировать. Следовательно, наличие крупных международных проектов на Украине может стать определенным предохранителем, потому что Запад в случае чего постарается защитить свои инвестиции. В этом случае, как ни странно это звучит, деньги важнее ценностей. Учитывая внутренние процессы на Украине и международную ситуацию реализовать эти шаги будет непростой задачей. В то же время никто и не говорит, что выиграть войну у сильного противника — это легко. Si vis pacem — para bellum (если хочешь мира готовься к войне).

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.