TAC: «Ночные волки» — кто они? Националисты, святые или просто крутые байкеры?

Таксист из Uber уже укатил обратно в московскую мглу, а мы остались стоять перед огромными стальными воротами. Ничего подобного я раньше не видел. С арки свисает огромный металлический орел с головой волка — крылья распростерты, в когтях добыча. К стене приварен целый истребитель МиГ, а на ней расположился исторический танк времен Красной Армии. Рядом стоит артиллерийское орудие, а на огромном камне у дороги водружен богато разукрашенный русский православный крест. Перед ним ощерился волк — из-за огней он казался живым.

У ворот стоит крепкий неулыбчивый парень с головы до пят в черном. В бронежилете он кажется даже крупнее, чем на самом деле. Он забрал у нас сумки и тщательно перерыл все карманы. Тщательно все проверив, он вскинул взгляд: «Оружие есть?» Мы покачали головами, но он все равно проверил еще раз и протянул их обратно. Потом хмыкнул и кивнул на внутренний двор. Добро пожаловать в логово Ночных волков.

Тут я должен сделать небольшое отступление. Несколько лет назад датская журналистка Ибен Транхольм (Iben Tranholm), у которой я пару раз брал интервью для своей радиопередачи, с особой страстью взялась за новый проект: осознать возрождение русской православной церкви. Она считает, что это нерассказанная история — и благодаря, так сказать, предварительному расследованию, я осознал, как мало мы на Западе понимаем Россию. Русские считают, что они удаляются от марксизма, а Запад, по их мнению, наоборот, к марксизму приближается. К одержимости Запада сексуальными меньшинствами русские относятся с нескрываемым презрением. Это невероятно сложная история, и после целого года телефонных звонков, договоренностей и исследований в феврале 2018 года мы с другом отправились в Россию для работы над проектом. Через несколько дней приехала Ибен с датским кинорежиссером. К моему большому удивлению, по прибытии в Москву из Санкт-Петербурга я узнал, что первое интервью будет с членом нашумевшего российского мотоклуба «Ночные волки».

«Ночные волки» зародились в 1980-х годах. Байкеры и металлисты бунтовали против советской цензуры, устраивали подпольные рок-концерты, помогали мелкому бизнесу защищаться от рэкета методами того же рэкета; затевали драки и конфликтовали с прижимавшей их милицией — в общем, были юными бузотерами. Они раздвигали границы дозволенного, но вскоре оказались перед распахнутой настежь дверью: перестройка Михаила Горбачева ввела новые свободы и ослабила удушающие ограничения. Вскоре «Ночные волки» стали набирать популярность — в августе 1991 года члены мотоклуба даже возводили в ожидании танковой атаки баррикады у здания российского парламента, чтобы не дать сторонникам коммунистического путча сместить Горбачева. Неизменный лидер «Волков» Александр «Хирург» Залдостанов за свои заслуги тогда получил медаль от Бориса Ельцина.

Чтобы осознать стержневую роль «Ночных волков» в новой России, надо понять Хирурга — человека, которого журнал «Роллинг стоун» (Rolling Stone) назвал «харизматичным шоуменом со склонностью к помпе и провокациям», а также «самой узнаваемой звездой российского национализма». Это он, по словам журнала, «превратил некогда подпольную банду байкеров в самопровозглашенный авангард святых воинов-патриотов, тесно сотрудничающих с Кремлем». По данным из разных источников, ряды «Волков» насчитывают 5 000 человек. Это Хирург (прозвище приклеилось оттого, что он когда-то работал зубным врачом) создал сплав русского национализма и православия, характеризующий «Ночных волков» и их миссию. А миссия у них многоликая — мотоциклетные паломничества к русским святым местам и зарубежным святыням, массовые международные слеты байкеров и пропаганда патриотизма, а также православной церкви.

Формально защитниками русского православия «Ночные волки» провозгласили себя в 2006 году. Хирург говорит, что стал православным после встречи со священником на панихиде по члену клуба. С тех пор, уверяет он, банда байкеров стала агнцем, хоть и сохранила волчью шкуру. Легенда, что «Ночные волки» стали народными заступниками, проста и в бывшем Советском Союзе пользуется популярностью: святая Россия-матушка выступает как хранительница традиций и веры против безбожного, агрессивно-либерального Запада. «Я — воин», — сообщил хирург в интервью моей знакомой Ибен еще в 2016-м году. «Запад нынче стал не только постхристианский, но и антихристианский», — сказал он тогда. Правда, формально говоря, не религия, а национализм закрыл Хирургу и «Ночным волкам» путь во многие западные страны: например, Канада официально ввела санкции в отношении группы еще в июне 2015 года (когда я спросил об этом одного из «Волков», он лишь отмахнулся: «Мы политикой не интересуемся»).

Годом ранее, в декабре 2014 года, санкции против «Ночных волков» ввели США — из-за очевидной их причастности к вербовке боевиков для посылки на войну в украинском Донбассе. Второй причиной стали сообщения об участии «Ночных волков» в нападении на штаб ВМФ Украины в крымском Севастополе (там у Хирурга есть квартира), а также в штурме местной газораспределительной станции в поселке Стрелковое. В феврале того же года, незадолго до российского вторжения в Крым, Хирурга видели на борту самолета, летевшего на полуостров. По прибытии «Ночные волки» развернули сотрудничество с пророссийскими ополченцами и установили в Севастополе блокпосты, а в следующем месяце, как утверждает правительство США, они штурмовали военно-морскую базу, причем Хирург лично участвовал в проведенной российскими войсками бескровной конфискации украинского оружия. Владимир Путин, покровитель «Волков», не раз участвовавший в их мотопробегах и посещавший клуб, наградил Хирурга за заслуги еще одной медалью.

В логове под названием «Секстон» Хирурга мы не застали, хотя он нередко спит на раскладной кушетке где-нибудь в его недрах. Этот гигантский комплекс представляет собой лабиринт из стали (посреди двора высится огромная металлическая елка), огней и причудливых транспортных средств — в том числе грузовика в виде грозно оскалившегося волка. Евгений Строгов, не только один из «Волков», но и председатель Федерации мототуризма России, рассказал нам, что Залдостанов сейчас в Крыму. Он там рекламрирует фильм по истории России. В Крыму, сообщил нам Строгов с акцентом, но на вполне приличном английском, сейчас «очень стабильно». Он знает наверняка, потому что был там «раз сто, если не больше».

Мы вошли в «Секстон» через огромные выгнутые стальные двери — такие, небось, переживут и попадание бомбы. Внутри мы разделись, прошли мимо еще одного охранника в бронежилете и оказались в одном из самых странных мест, где мне доводилось бывать. Зеленые и красные огни создавали сюрреалистическую атмосферу. Впечатление усиливалось оттого, что кругом были волки. Во всю стену нарисованы два огромных желтых волчьих глаза. Только в одной из четырех больших комнат, уставленных дубовыми столами и огромными деревянными стульями с высокими спинками, я насчитал семерых всадников на волках — все со ощерившимся пастями. Еще были волчьи шкуры, волчьи черепа и черепа других животных — их определить мне не удалось. Особенно жуткой оказалась волчья голова, выступающая между стеной и стропилами — ее я заметил лишь в середине интервью. Такое чувство, что зверь яростно пытается вырваться.

Еще там были русские православные иконы, мечи и кинжалы. Елки загорались и светились зеленым светом, выстроившись вдоль стен, а иногда и вырастая прямо из них. Свет создавал впечатление, будто они выползают из тумана темных лесов России. А может, они выступают из ее прошлого, где христианство боролось с язычеством. Гнутая сталь, свирепые волки, жуткие зеленые огни и мечи и огромные фрески русских воинов, мчащихся через лес — картина складывалась апокалиптическая, даже постапокалиптическая. «Ночные волки» хотят создать впечатление, что они — воины Первобытной России, ее авангард, прошедший сквозь столетия разрушений и кровопролитий, чтобы увидеть ее возрождение. Строгов твердо сказал нам, что у него с «братьями» особая миссия: «Служить стране, служить Богу, служить церкви, служить президенту». Он показал на карту, испещренную красными линиями мотоциклетных паломничеств. На ней размашистая подпись. «Это Путин подписал».

У Строгова дружелюбное лицо, и выглядит он совсем не так свирепо, как другие парни, разгуливающие по территории — крепкие байкеры в толстых черных кожаных жилетах, с бритыми головами и конскими хвостами (они приветствовали друг друга каким-то особым рукопожатием, стуча друг дружку по спине с утробным рыком). На нем массивный серебряный перстень с большим крестом и джинсовая куртка-безрукавка. На спине эмблема клуба — пылающая волчья голова. Он хочет поговорить о мотопаломничестве, которым сейчас занимается: планируется огромное путешествие почти в 2 000 километров — через Сербию, Боснию и Герцеговину с остановками в православных церквях и монастырях. «Волки» часто привозят с собой иконы в подарок. Они специально разыскивают и возвращают иконы, которые в своем время вывезло из России бежавшее от большевистской революции духовенство.

Эти паломничества, как и сам клуб, объединяют религию и национализм. Еще одна цель «Ночных волков» и их путешествий — искать потерянные и забытые могилы советских солдат, погибших в боях с нацистами во Второй мировой, которую русские называют «Великой Отечественной». Обнаруженные могилы заносят в список, чтобы чтить их, ухаживать за ними. «Мы ищем места русской истории», — сказал нам Строгов. «Мы открываем их заново и возвращаем российскому народу». Они ездят за 300 километров, рассказал Строгов, чтобы поговорить с православными священниками (некоторые из них связаны с «Волками», проявляют интерес к «Волкам» и многие монахи). Благодаря священникам байкеры-паломники находят новые «места силы» для молитвы. Предпочтение отдается монастырям. Строгов говорит, что без русского православия «Волки» немыслимы: «Это идет от сердца, передать словами невозможно».

Мотоциклетные паломничества открыты для всех — так «Волки» популяризируют всю российскую историю, а также историю православной церкви. Еще один ключевой момент в деятельности «Ночных волков» — грандиозные представления, которые собирают толпы по 100 000 человек и больше. В них представлены русские сказки, эпические битвы советских солдат с немецкими захватчиками и другие сцены из прошлого России. Закадровый текст о русском героизме и трагедиях читает сам Хирург — и его хрипловатый голос эхом прокатывается по толпе. Некоторые из этих представлений ориентированы на детей, чтобы пробудить патриотизм и научить их истории. Чтобы сделать впечатление более живым и рельефным, рассказ о прошлом сопровождается масштабными световыми шоу и фейерверками. Однако в рекламном проспекте, который нам подарил Строгов, фигурируют и полураздетые женщины — зрелище, скорее соответствующее вкусам позднесоветских бунтарей, чем истово верующих.

О том, что «Волкам» запрещают доступ во все растущее множество западных стран, а одно паломничество даже не пустили в Евросоюз, задержав на польской границе, Стогов не распространяется. (Речь идет о том, как «Ночным волкам» не позволили совершить через Польшу мотопробег в Берлин в честь Дня Победы несколько лет назад; польские власти после доносов в прессе не пропустили активистов с мотоциклами, но пробег состоялся благодаря простым польским байкерам, которые приютили у себя русских друзей и одолжили им своих «коней» — прим. ред.). Русское православие, убежден он, объединяет людей: «Христос не русский и не датчанин. Он пришел ко всему человечеству, он объединяет людей». Единство как тема возникает в разговоре постоянно — особенно в ответ на вопросы о Западе. Его Хирург регулярно обвиняет в бездушности и даже сатанизме. Возникает образ злой силы, которая своей постоянно клеветой угрожает православной церкви и России — которые, разумеется, неразрывно связаны друг с другом связаны. Хирург как-то сказал, что, если потребуется, умрет за Путина, а Строгов, со своей стороны, сообщил нам, что Путин — «очень православный человек». «Я по опыту знаю, что в его сердце есть вера. Он за Россию. Я его поддерживаю», — добавил он. Когда режиссер спросил его, есть ли у него отдельное послание Западу накануне переизбрания Путина в 2018 году, он улыбнулся и покачал головой. «Да нет, наверное, мне в общем-то нечего сказать по этому поводу».

Строгов объяснил увлечение «волков» военной символикой. «Воин — высший русский символ», — объяснил он. И принялся рассказывать нам истории, порой от увлечения переходя на родной язык. Один русский воин отправился в бой и погиб на своем коне — «Это русский дух и русская душа». Это напомнило мне казачий гимн: «Только конь подо мной, только Бог надо мной». По окончании интервью Строгов вручил нам маленькие православные молитвенники, которые «Ночные волки» берут с собой в дорогу. Контраст с полуобнаженными женщинами в рекламной брошюре был разительный. Мы с другом спросили, можно ли с ним сфотографироваться, и Строгов согласился. Мы встали под огромной фреской с изображением русского воина на коне, за которым мчатся волки. Приглядевшись, я заметил, что тень у коня тоже волчья.

Оказывается, конник — русский воин-монах XIV века Александр Пересвет — судя по всему, неофициальный святой заступник «Волков». Во многих летописях описано, как 8 сентября 1380 года, перед Куликовой битвой, он принял бой с татарским богатырем Темир-мурзой из Золотой Орды. По традиции перед началом боя обе стороны выставляли по силачу, и русские выбрали Пересвета. Богатыри поразили друг друга насмерть с первого удара, но по русской легенде с седла упал только Темир-мурза. Пересвет умер на коне — символе «русской души». Вот герой, которого почитают «Волки»: воин-монах, олицетворяющий как русскую нацию, так и Русскую православную церковь. Защитник, прибегающий к насилию только для того, чтобы защитить беззащитных людей от внешних врагов.

Весь вечер в «Секстоне» и все наше интервью со Строговым я никак не мог подыскать сравнение: кого же напоминали мне «Ночные волки», как их понять? С одной стороны, они вполне способны на насилие, если сочтут его необходимым и оправданным, они уже действовали как вооруженный отряд Путина. Но при этом они провозглашают себя защитниками российской истории и культуры, реально возвращают потерянные иконы в православные церкви из-за границы. Они действительно отыскивают утерянные могилы солдат, павших в боях с фашистами. Их религиозные убеждения неразрывно связаны с русской землей, но разобраться, что там хорошо, а что плохо, практически невозможно. В любом случае сочетание родины и веры — это мощное сочетание, а потому их скандальная слава оправдана. Возможно, фреска с Пересветом — ключ к разгадке или, по крайней мере, к пониманию того, как себя видят сами «Ночные волки».

Напряженность между Россией и Западом нарастает, а у «Ночных волков» появляется все больше причин собирать под свои знамена тысячи людей, чтобы защитить родину и вернуть России былое величие, ситуация становится малопредсказуемой. Предсказать, каким будет следующий этап российской истории, становится как никогда тяжело. Но можно с почти полной уверенностью сказать, что в центре этих будущих событий наверняка окажутся «Волки» — сложная и противоречивая команда русских православных байкеров