Полупрозрачный покров фантазии
Политика большой дубинки, которую судя по частым заявлениям второй половины двадцатого века правительство США сочло себя обязанным проводить как на американском континенте, так и на Ближнем Востоке, куда сегодня обращено все внимание мира, в настоящее время является предметом тщательного изучения историков, которые располагают доступом к источникам и всеми силами стремятся не нарушить профессиональной этики. Киссинджер (дорогой Генри) был большим мастером обосновывать наиболее сомнительные вмешательства США различием между «агрессивным тоталитаризмом» и «другими правительствами» (как у Луиса Бандейры), под эту теорию подпали Аргентина, Никарагуа, Гватемала, Чили, Уругвай, режим Персии, да и в оправданиях, связанных с защитой прав человека, тоже недостатка не было. Призывом к политике достоверности считается — и, полагаю, справедливо — выдвинутое Конгрессом США после вопроса с Чили требование предоставлять ежегодный отчет о нарушениях прав человека и наладить работу служб по правам человека и гуманитарным вопросам.
Когда мы говорим об избавлении политической функции подлинности от полупрозрачного покрова фантазии, кажется, уместно вспомнить — хотя безупречность фактов неизбежно нарушается самой информацией о них — попытки Картера, еще в его бытность кандидатом на пост президента от Демократической партии, пересмотреть сильно пострадавшую от советской пропаганды внешнюю политику «не только с точки зрения арсенала, но и в плане идейного благородства». Таким образом, миротворец, прекрасно понимающий природу мусульманских движений, в высшей степени сознательно заявил, что «мир — это не просто отсутствие войны. Мир — это принятие мер по ликвидации международного терроризма. Мир — это непрерывные усилия, направленные на защиту прав человека. Мир есть проверенное сочетание силы и доброй воли. Мы будем молиться за мир и хотим работать на благо мира до тех пор, пока навсегда не избавим все народы от угрозы ядерного уничтожения» (1976).
И вновь факты оказались не подвластны благим побуждениям: такие события, как захват американских заложников в Тегеране, а затем катастрофа в Ираке, который, как известно, также служил посредником в продаже оружия в Иран под прикрытием Израиля, оживляли ленту новостей во всех их вариациях — более или менее достоверных — и ставили под сомнение репутацию целого ряда политиков или служб информации, безопасности и разведки. Зарубежное турне нынешнего президента США, которое включало в себя визит в Саудовскую Аравию и завершилось в Ватикане, возможно, является первой его попыткой завоевать в глазах общественности, главным образом американской, статус государственного деятеля. Однако его высказывания и предпринятые шаги, похоже, не позволили президенту запустить процесс, который присвоил бы ему тот статус, которого ждут от лидеров в условиях серьезного международного кризиса. Кажется целесообразным настаивать на том, чтобы эффективные меры против террористов принимали сами мусульманские правительства, ведя свои народы к миру и побуждая людей возвращаться на родину вместо того, чтобы делать выбор в пользу эмиграции, которая так смущает европейцев. Но трудно признать целесообразным и эффективным высказываемое американцами с ложной скромностью мнение о том, что США не способны в одиночку взвалить на себя эту задачу.
Между тем кажется еще менее допустимым добавлять, что они могут предоставлять вооружение собственного военно-промышленного комплекса — концепция, которая не является следствием горького признания Эйзенхауэра в его знаменитой прощальной речи. Эту новость едва ли проигнорируют аналитики прошлых войн, но она не всегда вписывается в приветливое определение проецируемого мира. И не может служить эффективным предупреждением Северной Корее, которая провела запуск новой ракеты в тот момент, когда президент произносил свою речь. Также ошибочным кажется представление о том, что активное использование элементов религиозной веры в подготовке террористов не является основной причиной серьезной опасности мусульманского терроризма. Взаимный обмен мнениями, какого ожидали от совещания стран-членов НАТО, крайне необходим, однако перед лицом реальности, новым болезненным проявлением которой стал теракт в Манчестере, сопровождавшийся негодованием британцев по поводу сотрудничества со спецслужбами США, принимать риск таким, какой он есть, а не просто заниматься распределением финансовых затрат представляется более мобилизующей тактикой.
Грозящая всему миру опасность, которая соединила в себе чрезмерное распространение ядерного оружия и анархический терроризм, безусловно, требует того, чтобы концепция «единого мира» не была совокупностью нелепых критериев бизнес-управления, что в сложной ситуации, которую сегодня переживает мир, является неприемлемой версией полупрозрачного покрова фантазии.
