Обозреватель Forbes: в каталонском кризисе Москва ищет оправдание «аннексии Крыма»



Москва использует движения за самоопределение в Европе и других частях света, чтобы добиться от Запада признания её права на Крым, считает обозреватель Forbes Пол Родрик Грегори. Но в случае с полуостровом есть одна существенная разница — он не стал независимым, а попал под юрисдикцию России, отмечает журналист.
Обозреватель Forbes: в каталонском кризисе Москва ищет оправдание «аннексии Крыма»
Большая головная боль для Москвы — «всеобщее осуждение аннексии Крыма». Поэтому Путин видит в каталонском референдуме возможность убедить ЕС, НАТО и ООН признать права России на полуостров и вернуться к привычному ведению дел, считает обозреватель Forbes Пол Родрик Грегори.
С точки зрения России, кризис в Каталонии стал ещё одним непредвиденным последствием того, что в 2008 году НАТО признало независимость Косова от Сербии, союзницы Москвы. При этом не упоминаются «этнические чистки» (которые предшествовали отделению региона), «проводимые сербской армией в отношении косоваров», подчёркивает автор статьи.
По мнению российских властей, косовский прецедент «открыл ящик Пандоры» для сепаратистских настроений, последним примером которых стала Каталония. Поэтому в Кремле недоумевают: почему в растущем списке движений за самоопределение Крым и его новая родина стали единственными, кто попал под санкции?
Согласно версии Москвы, референдум 2014-го ничем не отличался от других голосований за независимость. Он был спонтанно инициирован патриотически настроенными крымскими законодателями, встревоженными захватом Киева националистами и неонацистами.
Крымский референдум прошёл без происшествий и вмешательства военных. Официальные результаты показали, что 97% жителей полуострова выступили за воссоединение с Россией — при невероятной явке (83%). Эти данные широко тиражировались даже в западных СМИ, но «настоящая история аннексии» выглядела иначе, утверждает Грегори.
По его словам, российский спецназ «захватил» крымский парламент в ночь на 27 февраля 2014-го. Выставив пулемёты для обороны здания, войска пропускали пророссийски настроенных делегатов, которые голосовали за проведение референдума. Более того, позже Владимир Путин публично признал, что отдал приказ о работе над «возвращением полуострова» ещё 22 февраля. «Иными словами, Путин дал старт процессу аннексии Крыма, а не крымчане, как уверяет Россия. Более того, нынешний лидер полуострова, выбранный российским спецназом, мелкий мошенник, партия которого получила лишь четыре процента на предыдущих выборах», повествует колумнист.
В то же время собственный путинский Совет по правам человека выступил с докладом, который противоречит официальным результатам референдума. Согласно этому документу, при явке 30—50% за воссоединение с Россией проголосовали 50—60%, что заметно ниже заявленных 97%, добавляет Грегори.
«Российская версия также не учитывает, что Косово, Каталония, курдский Ирак, Шотландия и Квебек голосовали за свою независимость, а не покидали юрисдикцию одного государства (Украины), чтобы попасть под юрисдикцию другого (России)», — обращает внимание журналист.
На дипломатическом фронте Россия объявила каталонский кризис «внутренним делом» и получила одобрение Испании, назвав референдум «незаконным». Москва, «которая позиционирует себя как образец нейтралитета», выдвигает Мадриду единственную претензию — чрезмерное применение силы в отношении избирателей.
С помощью «сложной каталонской игры» Россия пытается придать ускорение своей кампании, которая должна убедить мировое сообщество, что «аннексия Крыма дело прошлое». Но «главной желанной целью» Москвы является ослабление европейского единства.
«Путин надеется, что каталонский кризис закончится неприятным разрывом, в результате чего европейский эксперимент погрузится в хаос. В то время как сам российский президент, прикрываясь нейтралитетом, будет рассчитывать на прощение крымской аннексии», — заключает Пол Родрик Грегори.