NYT: ситуация в российской экономике не сходится с внешнеполитическим имиджем Москвы
Хотя Россия и поставила перед собой цель превзойти темпы роста мирового ВВП, бюрократия и низкие цены на нефть делают эти планы нереалистичными, в результате чего её экономика не соответствует её образу успешной во внешней политике державы, пишет The New York Times. Тем не менее, как отмечает газета, Москве удалось решить проблему свирепствующей инфляции, а также создать подушку безопасности на фоне геополитической напряжённости. 
В прошлом году Россия поставила перед собой цель ускорить экономический рост и опередить темпы развития мировой экономики, что должно было укрепить позиции Москвы как мировой державы. «Однако пока что этот план буксует», — пишет The New York Times.
Президент России Владимир Путин предложил в течение шести лет выделить $400 млрд из госбюджета на развитие конкретных областей экономики. Эти деньги, среди прочего, пойдут на закупку почти тысячи пианино для музыкальных школ, сооружение 40 крытых катков, а также строительство дорог и аэропортов. Некоторым экономистам, как отмечает газета, это напомнило возвращение к временам советской плановой экономики.
Вместе с тем, если верить официальным данным, в 2019 году ВВП России увеличился лишь на 1,3%, в то время как в 2018 году рост экономики составил 2,5%. Причины таких результатов в Москве связали с бюрократией. В то же время, согласно данным Международного валютного фонда, средний рост мирового ВВП составил 2,9%. В данных условиях, по мнению The New York Times, планы по обгону темпов роста мирового ВВП к следующему году представляются нереалистичными.
Спустя шесть лет после введения санкций и снижения цен на нефть, которая является главным источником российского экспортного дохода, темпы роста экономики говорят о том, что она находится не в лучшем состоянии. Кроме того, российская экономика страдает от нехватки частных инвестиций и бюрократии.
Тем не менее, оговаривается издание, если судить по другим параметрам, экономика России выглядит довольно крепкой. Правительство с гордостью указывает на наличие у него значительных объёмов валютных резервов, успехи в снижении инфляции (которая ныне составляет 2,4% в год) и бюджетный профицит в размере 500 млрд рублей.
Однако как это ни парадоксально, многие экономисты отмечают, что бюджетный профицит и крупные валютные резервы — это проблема. Нежелание правительства вкладывать деньги в стимулирование экономики посылает негативный сигнал частному сектору промышленности.
«Инвестировать никто не хочет, — считает директор Центра исследований постиндустриального общества Владимир Иноземцев. — Никто не верит в то, что завтра экономическая ситуация будет лучше, чем сегодня».
Несмотря на то что прошлом году Путин пообещал активно стимулировать экономику, правительство продолжает откладывать деньги в кубышку. Данная политика отражает глубоко укоренившееся в России убеждение: неважно, как плохи дела сейчас, — завтра они могут пойти ещё хуже. Налоговые отчисления копятся в качестве страховки от будущих потрясений — таких как ужесточение санкций или снижение цен на нефть.
Правительство и госкомпании — в России государство владеет контрольным пакетом акций шести из десяти крупнейших компаний, представленных на фондовом рынке, — никуда не вкладывают деньги в надежде, что экономика и налогооблагаемая база вырастут сами по себе. Кроме того, среди причин вялого роста числятся небольшие объёмы частных инвестиций, которые обусловлены неопределённостью в плане ухудшения внутреннего экономического положения или снижения цен на сырьё.
При этом над российской экономикой нависает и угроза коронавируса — хотя эта страна, по большому счёту, никак не страдает от проблем с циклом производства и сбыта, так как производственный сектор России имеет крайне незначительный вес в экономике. Тем не менее главная угроза России кроется в текущем падении цен на нефть. В последние недели курс рубля упал на фоне сообщений о распространении коронавируса в Китае.
«Барахлящая экономика не поспевает за политическим образом России… как здоровой мировой державы. После аннексии* Крыма в 2014 году географически эта страна приросла территориями. Однако, несмотря на вмешательство в выборы и военную интервенцию в Сирии и на Украине, российский федеральный бюджет, по большому счёту, остался на уровне 2014 года с учётом инфляции», — подчёркивает The New York Times.
Нефтяные доходы стекаются в национальную копилку под названием Фонд национального благосостояния. Этой зимой лежащая в нём сумма составила 7% от ВВП, или $125 млрд. «Как и в прошлом, они опасаются любых потрясений внешней природы — будь то торговые войны, падение цен на нефть или санкции», — отметил по этому поводу главный экономист финансовой группы БКС Владимир Тихомиров.
С учётом бюджетного правила даже короткие периоды взлётов цен на нефть в последние годы оказали незначительное влияние на экономический рост. Каждый дополнительный доллар за баррель нефти добавляет России около $2 млрд налоговых доходов — которые лишь уплотняют подушку безопасности Кремля, предохраняющую его от возможных будущих катаклизмов.
«Россия уходит от динамики «высокие темпы роста — высокие темпы инфляции» к развитию в духе скорее стран Восточной Европы», — полагает главный экономист по России и СНГ в Bank of America Владимир Осаковский.
Частные инвесторы не горят желанием вкладывать средства в российскую экономику, предпочитая инвестировать их в зарубежные активы. На протяжении многих лет с момента развала Советского Союза Россию покидало куда больше капитала, чем в неё ввозилось. При этом россияне — как и их правительство — страхуются от рисков с помощью таких инструментов, как долларовые депозиты, иностранная недвижимость и иностранные инвестиции.
Однако в российской экономике наметилась и положительная тенденция: на протяжении многих лет настоящим бичом России была свирепствующая инфляция, однако низкие темпы роста ВВП и снижение реальных зарплат обуздали рост цен. Недостаток частных инвестиций тоже имеет свои выгоды в краткосрочной перспективе. Вместо того чтобы реинвестировать прибыль в бизнес, российские крупные компании погасили долги, а совсем недавно заплатили своим акционерам обильные дивиденды. При этом российский фондовый рынок в прошлом году занял второе место в мире по темпам роста.
Инвесторы также хорошо отнеслись и к перспективам роста корпоративных доходов, обусловленного снижением стоимости кредитов, которое в свою очередь обусловлено снижением инфляции. Только в прошлом году ЦБ России снизил ключевую ставку пять раз. На данный момент она находится на уровне 6%.
По словам главного экономиста по России и СНГ инвестиционной компании «Ренессанс Капитал» Софии Донец, политика накопления резервов на фоне геополитической напряжённости и санкций имеет свою цену, но благодаря ей правительство оказалось в благоприятном положении для того, чтобы изменить свою тактику.
Тем не менее, по её словам, в предыдущие годы Кремль потратил большое количество денег, которые пошли, в частности, на строительство стадионов и инфраструктуры перед зимней Олимпиадой 2014 года и на ЧМ по футболу 2018 года.
С тех пор как Россия в 2014 году начала проводить более жёсткую внешнюю политику, её экономика с учётом двух лет рецессии в среднем росла на 0,7% в год. По мнению многих экономистов, высокий уровень образования населения и огромные залежи ресурсов могут обеспечить Москве более высокий уровень роста. «Одно здесь можно сказать наверняка: это не вершина потенциала роста российской экономики», — подытожила Донец.
* Крым вошёл в состав России после того, как за это проголосовало подавляющее большинство жителей полуострова на референдуме 16 марта 2014 года (прим. ИноТВ).
В прошлом году Россия поставила перед собой цель ускорить экономический рост и опередить темпы развития мировой экономики, что должно было укрепить позиции Москвы как мировой державы. «Однако пока что этот план буксует», — пишет The New York Times.
Президент России Владимир Путин предложил в течение шести лет выделить $400 млрд из госбюджета на развитие конкретных областей экономики. Эти деньги, среди прочего, пойдут на закупку почти тысячи пианино для музыкальных школ, сооружение 40 крытых катков, а также строительство дорог и аэропортов. Некоторым экономистам, как отмечает газета, это напомнило возвращение к временам советской плановой экономики.
Вместе с тем, если верить официальным данным, в 2019 году ВВП России увеличился лишь на 1,3%, в то время как в 2018 году рост экономики составил 2,5%. Причины таких результатов в Москве связали с бюрократией. В то же время, согласно данным Международного валютного фонда, средний рост мирового ВВП составил 2,9%. В данных условиях, по мнению The New York Times, планы по обгону темпов роста мирового ВВП к следующему году представляются нереалистичными.
Спустя шесть лет после введения санкций и снижения цен на нефть, которая является главным источником российского экспортного дохода, темпы роста экономики говорят о том, что она находится не в лучшем состоянии. Кроме того, российская экономика страдает от нехватки частных инвестиций и бюрократии.
Тем не менее, оговаривается издание, если судить по другим параметрам, экономика России выглядит довольно крепкой. Правительство с гордостью указывает на наличие у него значительных объёмов валютных резервов, успехи в снижении инфляции (которая ныне составляет 2,4% в год) и бюджетный профицит в размере 500 млрд рублей.
Однако как это ни парадоксально, многие экономисты отмечают, что бюджетный профицит и крупные валютные резервы — это проблема. Нежелание правительства вкладывать деньги в стимулирование экономики посылает негативный сигнал частному сектору промышленности.
«Инвестировать никто не хочет, — считает директор Центра исследований постиндустриального общества Владимир Иноземцев. — Никто не верит в то, что завтра экономическая ситуация будет лучше, чем сегодня».
Несмотря на то что прошлом году Путин пообещал активно стимулировать экономику, правительство продолжает откладывать деньги в кубышку. Данная политика отражает глубоко укоренившееся в России убеждение: неважно, как плохи дела сейчас, — завтра они могут пойти ещё хуже. Налоговые отчисления копятся в качестве страховки от будущих потрясений — таких как ужесточение санкций или снижение цен на нефть.
Правительство и госкомпании — в России государство владеет контрольным пакетом акций шести из десяти крупнейших компаний, представленных на фондовом рынке, — никуда не вкладывают деньги в надежде, что экономика и налогооблагаемая база вырастут сами по себе. Кроме того, среди причин вялого роста числятся небольшие объёмы частных инвестиций, которые обусловлены неопределённостью в плане ухудшения внутреннего экономического положения или снижения цен на сырьё.
При этом над российской экономикой нависает и угроза коронавируса — хотя эта страна, по большому счёту, никак не страдает от проблем с циклом производства и сбыта, так как производственный сектор России имеет крайне незначительный вес в экономике. Тем не менее главная угроза России кроется в текущем падении цен на нефть. В последние недели курс рубля упал на фоне сообщений о распространении коронавируса в Китае.
«Барахлящая экономика не поспевает за политическим образом России… как здоровой мировой державы. После аннексии* Крыма в 2014 году географически эта страна приросла территориями. Однако, несмотря на вмешательство в выборы и военную интервенцию в Сирии и на Украине, российский федеральный бюджет, по большому счёту, остался на уровне 2014 года с учётом инфляции», — подчёркивает The New York Times.
Нефтяные доходы стекаются в национальную копилку под названием Фонд национального благосостояния. Этой зимой лежащая в нём сумма составила 7% от ВВП, или $125 млрд. «Как и в прошлом, они опасаются любых потрясений внешней природы — будь то торговые войны, падение цен на нефть или санкции», — отметил по этому поводу главный экономист финансовой группы БКС Владимир Тихомиров.
С учётом бюджетного правила даже короткие периоды взлётов цен на нефть в последние годы оказали незначительное влияние на экономический рост. Каждый дополнительный доллар за баррель нефти добавляет России около $2 млрд налоговых доходов — которые лишь уплотняют подушку безопасности Кремля, предохраняющую его от возможных будущих катаклизмов.
«Россия уходит от динамики «высокие темпы роста — высокие темпы инфляции» к развитию в духе скорее стран Восточной Европы», — полагает главный экономист по России и СНГ в Bank of America Владимир Осаковский.
Частные инвесторы не горят желанием вкладывать средства в российскую экономику, предпочитая инвестировать их в зарубежные активы. На протяжении многих лет с момента развала Советского Союза Россию покидало куда больше капитала, чем в неё ввозилось. При этом россияне — как и их правительство — страхуются от рисков с помощью таких инструментов, как долларовые депозиты, иностранная недвижимость и иностранные инвестиции.
Однако в российской экономике наметилась и положительная тенденция: на протяжении многих лет настоящим бичом России была свирепствующая инфляция, однако низкие темпы роста ВВП и снижение реальных зарплат обуздали рост цен. Недостаток частных инвестиций тоже имеет свои выгоды в краткосрочной перспективе. Вместо того чтобы реинвестировать прибыль в бизнес, российские крупные компании погасили долги, а совсем недавно заплатили своим акционерам обильные дивиденды. При этом российский фондовый рынок в прошлом году занял второе место в мире по темпам роста.
Инвесторы также хорошо отнеслись и к перспективам роста корпоративных доходов, обусловленного снижением стоимости кредитов, которое в свою очередь обусловлено снижением инфляции. Только в прошлом году ЦБ России снизил ключевую ставку пять раз. На данный момент она находится на уровне 6%.
По словам главного экономиста по России и СНГ инвестиционной компании «Ренессанс Капитал» Софии Донец, политика накопления резервов на фоне геополитической напряжённости и санкций имеет свою цену, но благодаря ей правительство оказалось в благоприятном положении для того, чтобы изменить свою тактику.
Тем не менее, по её словам, в предыдущие годы Кремль потратил большое количество денег, которые пошли, в частности, на строительство стадионов и инфраструктуры перед зимней Олимпиадой 2014 года и на ЧМ по футболу 2018 года.
С тех пор как Россия в 2014 году начала проводить более жёсткую внешнюю политику, её экономика с учётом двух лет рецессии в среднем росла на 0,7% в год. По мнению многих экономистов, высокий уровень образования населения и огромные залежи ресурсов могут обеспечить Москве более высокий уровень роста. «Одно здесь можно сказать наверняка: это не вершина потенциала роста российской экономики», — подытожила Донец.
* Крым вошёл в состав России после того, как за это проголосовало подавляющее большинство жителей полуострова на референдуме 16 марта 2014 года (прим. ИноТВ).
