НВ: Данилов обвинил Францию и Германию в предательстве Украины и Грузии

С Алексеем Даниловым, секретарем Совета национальной безопасности и обороны (СНБО), НВ встречается в одном из залов заседаний организации, с привычными советскому стилю тяжелыми люстрами, ламбрекенами и длинным массивным столом. Из современных веяний в помещении лишь огромный монитор с картой мира, на котором наиболее тревожно выглядит Африка, вся отмеченная непонятными условными обозначениями. Проследив за взглядом НВ, Данилов, улыбаясь, говорит, что и за миром СНБО пристально следит, не только за Украиной.

За последние два года СНБО из аналитического института при президенте Украины превратился в один из наиболее влиятельных государственных центров с весьма широкими полномочиями. Так, посредством санкций СНБО лишил лицензий пророссийские каналы, ограничил политическое влияние и экономические возможности наиболее одиозных пророссийских политиков. СНБО воюет с контрабандистами, проверяет криминальных авторитетов. А результатов пятничных заседаний Совета украинцы ждут как новой серии захватывающего сериала.

С Даниловым, человеком, при котором страна получила новый центр влияния с большими возможностями, обстоятельно беседует НВ.

НВ: В чем вы видите главную функцию СНБО? В большинстве стран похожие организации выполняют функции аналитического центра при президенте. А у нас СНБО превратился в нечто среднее между отделом СБУ по борьбе с экономической преступностью и Антимонопольным комитетом.

Алексей Данилов: То, что вы видите на заседаниях Совета нацбезопасности и обороны, — это только верхний слой, часть того, чем занимается СНБО. На самом деле мы занимаемся аналитическим обеспечением руководства государства, обладаем собственной аналитической сис­темой, построенной с учетом современных технологий. Много работаем с big data, геопространственной информацией. И на сегодняшний день говорить, что мы якобы какие‑то органы подменяем, — это от лукавого. Мы никого не подменяем. Мы не суд, мы не прокуратура. Мы не карающий орган. Мы выполняем упреждающую функцию к действиям, несущим угрозу национальной безопасности.

— Мы видим, что СНБО начинал с наложения санкций на известных политических деятелей Украины — Виктора Медведчука, Тараса Козака, Дмитрия Фирташа, а сейчас вы переключились на контрабандистов. Чем можно объяснить такое «обмельчание»?

— Я не считаю проблему контрабанды «обмельчанием», как вы говорите. Это системное позорное явление, которое до сих пор существует в нашей стране. Мы четко осознаем, что без коррупционного взаимодействия определенных органов оно существовать не может, это не сами по себе ребята так придумали, что они могут заниматься контрабандой. Мы уже говорили, что нам бы очень хотелось, чтобы те органы, которые должны заниматься этим вопросом, выполняли свои функции. Мы их немножечко подгоняем, чтобы они внимательно смотрели на свои полномочия, на то, чем они должны заниматься, и ускорили этот процесс. Но есть еще наши суды. К большому сожалению, даже ту работу, что выполняют следственные органы, в наших судах рассматривают очень странно, разбирательства затягиваются на годы, иногда даже забываются, сознательно или за деньги — мы не знаем. Реформа судебной системы — это один из самых больших вызовов нашего государства, он на втором месте после войны с Российской Федерацией.

— Вы говорите, что «должны подгонять» определенные госорганы, — о каких именно идет речь?

— Слово «подгонять», возможно, не очень корректно. Скажем так: обращать их внимание. МВД, СБУ, НАБУ и многие другие. Они все находятся в единой системе координат, все должны этим вопросом заниматься, общество в конце концов должно увидеть их работу.

— В свое время СНБО создавался как рычаг влияния президента в парламентско-президентской республике, где Кабинет министров коа­лиционный и представлены в нем сразу несколько политических групп. Сейчас у власти президент, у которого монобольшинство в парламенте, формирующее собственный Кабмин, кадровые назначения на посты в силовые структуры, вами упомянутые, — от имени президента и его политической силы. Почему СНБО сейчас так усилился, да еще и подгоняет тех, кого и так назначают президент и пропрезидентская политсила в парламенте?

— СНБО — это конституционный орган, работающий по закону, который есть на сегодняшний день. И он не превышает своих полномочий. То же касается полномочий президента. Верховная Рада имеет свои полномочия, у Кабинета министров они свои. Я не вижу, чтобы кто‑то мог перехватывать инициативу у других. Это даже юридически невозможно. Но если кто‑то тормозит, кто‑то спит, его нужно разбудить, чтобы он начал двигаться. А те, кто не хотят двигаться, должны уступить место для других людей.

— На ваш взгляд, люди, занимающие высокие посты в упомянутых вами структурах, не соответствуют своим должностям?

— Это провокационный вопрос, и не я решаю, аппарат СНБО не занимается кадровыми вопросами, ими у нас занимается Кабинет министров и Верховная Рада. На некоторые должности назначает президент.

— Давайте поговорим про деолигархизацию. Во многих странах вопросом монополий и олигархов занимаются антимонопольные комитеты. На Украине тоже есть такой комитет. Почему же вопросом олигархов занят СНБО?

— Мы не боремся. Мы говорим, что если человек олигарх, то надо, чтобы это было публичным фактом. У нас их много. В последнее время появились новые олигархи, мы об этом говорили. У нас довольно интересная ситуация. Смотрите, у нас был период банкопада, когда, если я не ошибаюсь, где‑то 96 млрд грн наших денег мы вынуждены были заплатить за какие‑то, на мой взгляд, не совсем корректные действия определенных лиц. Мы же должны разобраться, кто и как стал олигархом за счет наших с вами общих денег. Это должен быть публичный процесс. Еще раз подчеркиваю: никто сейчас никакую борьбу с крупным бизнесом не ведет. Если человек является инвестором, если он украинский бизнесмен, работает честно, ему большое уважение. Но если на сегодняшний день стратегическая отрасль промышленности контролируется иностранными компаниями, контролируется людьми из страны-агрессора, мы должны на это смотреть и закрывать глаза?

— И все же почему вопросами крупного бизнеса занимается не Антимонопольный комитет, а СНБО?

— Есть предложение президента Украины Владимира Зеленского рассмотреть «антиолигахический» законопроект, где речь идет о том, что должен быть закон о лоббизме, должна быть усилена позиция Антимонопольного комитета. Необходимо принять по крайней мере 5-7 нормативно-правовых актов. У нас этот треугольник: олигархи — монополия — коррупция, он построен олигархами, начиная с 1998 года, времени вхождения больших денег в Верховную Раду. Когда первые решения парламента начали продавать и покупать. В этом треугольнике мы находимся и сегодня, олигархи его построили, и по‑другому они существовать не могут. Нам надо срочно с этим бороться. Более того, если необходимо будет какое‑то хирургическое вмешательство, президент Зеленский обязательно его сделает. Потому что речь идет о существовании государства. Нельзя, чтобы узкий круг лиц мог иметь все, а остальные — только за этим процессом наблюдать. Это очень опасно для существования страны.

— Согласна с вами. Недавно глава Нацкомиссии по вопросам регулирования энергетики и коммунальных услуг рассказал прессе, что внутри Нацкомиссии считают компанию ДТЭК Рината Ахметова монополистом из‑за чрезмерного влияния на рынок. Что сегодня мешает заняться рассмотрением ситуации с ДТЭК Антимонопольному комитету Украины напрямую, если профильная комиссия отмечает такие моменты?

— Смотрите, у нас сегодня очень много борьбы, в том числе и в таких органах, о которых вы упоминаете. Когда из‑за влияния тех или иных лиц формируется определенная мысль, затем начинается ее искривление через СМИ. И дальше мы с вами получаем большую проблему в том, что касается энергетики. Перед нами сейчас есть большие вызовы, мы должны присоединиться к европейской энергосистеме в 2023 году. Для этого нам надо пройти очень много процессов, мы должны сделать тестовое отключение от общей энергосистемы с РФ, и РФ нам в этом точно не помогает, а делает все, чтобы уничтожить нашу страну.

Смотрите как зашевелились такие, как Путин. Их много, они есть и в Европе, эти мастодонты. Для них успех президента Зеленского — их большая угроза. По­этому, когда речь идет об энергетической безопасности, мы четко понимаем те вызовы, которые на сегодняшний день есть. И сегодня не может быть монополизации в энергетике.

— Когда вы говорите о «западных мастодонтах», кого вы имеете в виду?

— Их там очень много. Они заканчивают свою политическую карьеру на Западе и начинают экономическую карьеру у Владимира Путина. Это недопустимые вещи. Их много: австрийцы, французы, немцы. Все эти люди, которые поучают нас, как нам надо жить. Так надо у них спросить: а как вы с этим живете? Вот как они на сегодняшний день живут с тем, что россияне сбили самолет МН-17, в котором находились граждане Евросоюза? Убили 298 человек, детей, подростков, родителей, матерей. Семь лет прошло, а они до сих пор выясняют, что произошло.

— Вы активно вводите санкции против граждан Украины, чьи фамилии уже есть в санкционном списке США. По какому принципу происходит ввод этих санкций Украиной и введены ли они против таких граждан, как Игорь Коломойский, Александр Дубинский и Анд­рей Деркач? Все они — фигуранты американского списка санкций.

— Все санкции, уже введенные против граждан Украины, размещены на сайте президента. Никаких санкций в тайном режиме нет. Если бы против этих господ были санкции, о них уже было бы известно. Будут ли они? Следите за сайтом президента, там обязательно появятся дополнительные фамилии, имена и отчества.

— В интервью Forbes вы сделали несколько серьезных с точки зрения дипломатии выпадов в сторону Франции и Германии, наших партнеров по Нормандскому формату. Дословно: «Французы в 2008 году занимались переговорами между Грузией и Россией, и в результате грузины потеряли часть территории, а французы получили заказ на Мистрали [универсальные десантные корабли] от России». Это ваша личная позиция или шире — позиция СНБО?

— Франция была посредником в мирном урегулировании российско-грузинской войны. В результате Грузия потеряла часть своей территории, а Франция получили контракт на постройку Мистралей. Я дал ту информацию, которая является публичной абсолютно для всех. А что тут скрывать? Разве никто не знал, что россияне Мистрали заказали? Знали. Я подал верифицированные данные, а каждый уже пусть понимает их по своему усмот­рению, как происходят процессы в современном мире. Я никогда напрямую ничего не связывал, я сказал о том, что в 2008 году Германия и Франция отказались поддержать предложение о предоставлении Украине плана действий по членству (ПДЧ) в НАТО, а сегодня мы имеем последствия этого в Грузии и на Украине, потому что, если бы мы имели ПДЧ, может, у нас была бы другая ситуация. Потому что план действий по членству в НАТО — это уже гораздо больше обязательств.

— Не являются ли такие ваши заявления политическими заявлениями, которые могут иметь определенные последствия для украинской дипломатии?

— Политические заявления у нас делают президент и министр иностранных дел. У меня констатация фактов, того, что произошло в 2008 году.

Я хорошо знаком с этими вопросами, каким образом они готовились и в последние день-два все ломалось, скажем так. Именно эти страны [Франция и Германия] объясняли, что нельзя злить Россию. Ну так подождите, а мы? После 2010 года, после 2013 года и того, что мы сегодня имеем, — это все последствия нежелания злить Россию. Надо было еще в 1991 году начинать совсем по‑другому, и в 1994‑м, когда мы подписали так называемый Будапештский меморандум, на который никто сегодня не обращает внимания.

— А вот Северный поток — 2, он еще даже не запущен, но политическое поведение России выглядит так, будто нас весьма скоро ждет новый виток эскалации военного конфликта со стороны РФ. Какова стратегия Украины и как вы оцениваете риски возможной эскалации?

— Сразу скажу: без газа Украина точно не останется. У нас есть четкое понимание и стратегия нашей энергетической безопасности, и мы все эти вопросы отрабатываем. Что до действий РФ, то надо понимать, что у них есть собственные выборы, которые будут 19 сентября, и очень многие процессы, которые сегодня происходят, в том числе громкие заявления Российской Федерации, имеют свою внутреннюю политическую причину. Но мы не должны расслабляться. Россия для нас — постоянный и ежеминутный риск.

— Учитывая этот постоянный риск, как, на ваш взгляд, сегодня должна выглядеть территориальная оборона Украины?

— Парламент уже принял закон, благодаря которому соответствующие органы готовятся к формированию территориальной обороны, и это нормально, потому что украинцы всегда защищали родную землю. Если вы интересуетесь моим мнением, как она должна выглядеть, то я за свободное владение оружием и считаю, что каждый украинец имеет право себя защищать. В 2014 году, когда Россия начала войну, парни и девушки уходили защищать страну с голыми руками и мы все вместе собирали им деньги на защиту и вооружение. Это недопустимо. Другое дело, что у свободного владения оружием есть свои риски, и тут важно нащупать золотую середину.

— Вы производите впечатление человека амбициозного. У вас много высказываний по темам экономики, политики, международных отношений. Кем вы видите себя после работы в СНБО?

— Я совершенно не амбициозный человек, если бы я был амбициозным, я бы в 2007 году остался в парламенте и дальше двигался по политической лестнице. Я человек, который наблюдает за процессами в государстве. Если я могу на что‑то влиять, могу где‑то помогать президенту в государственных делах, я этими вопросами буду заниматься. Мне этого более чем достаточно в той системе координат, в которой мы сегодня находимся. Ни о каких других должностях у меня мечтаний нет. Я уже достаточно опытный человек, чтобы понимать, как происходят процессы в той или иной области.

— Правда ли, что вас рассматривали на пост главы МВД после Авакова?

— Нет, абсолютно нет. Даже не знаю, откуда вы это взяли.

Пять вопросов Алексею Данилову

— Самая дорогая вещь, которую вы купили лично для себя за последние пять лет?

— Я выплачиваю ипотечный кредит еще с 2006 года, в октябре должен закончить, тогда, возможно, про что‑то еще начну думать. Когда я был депутатом Верховной Рады, в Киеве нужно было где‑то жить. Я пошел в банк, получил кредит под 16,5% годовых на 15 лет и кряхчу, но оплачиваю его, как и остальные граждане Украины.

— На чем вы передвигаетесь по городу?

— У жены есть автомобиль Lexus, уже девять лет.

— Самое необычное путешествие за последние годы?

— Наверное, более всего поразил Гонконг.

— Самый мудрый человек, с которым вам довелось беседовать в последнее время?

— Конечно, мама.

— Есть ли у вас guilty pleasures?

— Я человек суеверный и уже вышел из возраста запретных удовольствий. Все мои удовольствия — внуки и работа.