Настоящий друг без «Панциря» не оставит
Большую шумиху в прессе вызвала позиция Москвы по вопросу присутствия Ирана и «Хезболлы» на юго-западе Сирии, вблизи линий соприкосновения с сионистским врагом в провинциях Деръа и Кунейтра, а именно заявления различных российских официальных лиц. Так, в понедельник Лавров заявил о необходимости присутствия сирийских правительственных сил «только» на южной границе страны, что некоторые СМИ назвали стремлением России удержать союзника от действий в ответ на сионистские атаки на различные объекты в Сирии, не говоря уже о том, что с 7 июля 2017 года Россия является страной-гарантом зоны деэскалации на юго-западе Сирии наряду с Соединенными Штатами и Иорданией за рамками астанинского процесса. Нужно учесть, что российская сторона была озабочена тем, чтобы не допустить начала конфронтации с сионистским образованием на юго-западе Сирии, особенно во время визита Нетаньяху в Москву, который состоялся в День Победы над нацистами (9 мая). Кроме того, как отмечают средства массовой информации, Москва объявила о том, что не планирует продажу системы противовоздушной обороны С-300 Дамаску, хотя ранее Лавров заявлял, что российское руководство намерено поставить их Сирии после трехсторонней агрессии в апреле со стороны Соединённых Штатов, Франции и Великобритании.
Большая часть того, что было написано и сказано на эту тему в желтой прессе на фоне интриг, сомнений, вбивания клиньев и стремления пошатнуть столпы альянса с Россией, превосходит ту поддержку, которую Москва оказала Сирии перед лицом ведущейся против неё войны. Она неоднократно применила право вето в Совете Безопасности ООН, чтобы не допустить повтора западными странами на сирийской территории того, что произошло в Ливии и бывшей Югославии, а также поставив ракетные системы «Стрелец», 36 зенитно-ракетных комплексов «Панцирь-С1» наряду с другими видами оружия и военной техники с момента вмешательства в сирийский конфликт 30 сентября 2015 года. Вся эта поддержка была оказана в ответ на просьбу сирийского государства о помощи с целью противостояния арабо-турецкой и западной коалиции и лояльным ей местным группировкам. Так, было обеспечено воздушное прикрытие для операций Сирийской арабской армии и ее союзников против террористических групп, не говоря уже о вспомогательной роли российских советников. Согласно данным Минобороны России (на момент написания этой статьи) число жертв среди российских военных составило 92 человека, последними из которых стали четверо военных, сражавшихся вместе с Сирийской арабской армией и союзными силами в героическом противостоянии с такфиристами в провинции Дейр-эз-Зор 23 мая.
Бесполезно сравнивать, как это делают некоторые наблюдатели, то, что сделала Россия, с одной стороны, и то, что сделали Иран, «Хезболла», палестинские и иные группировки в ходе войны для защиты Сирии. В той же степени неразумно сравнивать то, что сделали союзники, с тем, что совершила Сирия как государство, ее народ и армия, поскольку такие сравнения бесполезны и основываются на предположениях о необходимости равного вклада всех сторон в сфере военных действий, в то время как на самом деле вклад должен быть пропорционален степени близости проблемы той или иной стороне: игрок, близкий географически и политически приносит гораздо большую жертву. Справедливо и то, что вклад в войну не всегда измеряется количеством погибших и затраченных финансовых и иных ресурсов: это может быть российское или китайское вето в Совете Безопасности, предоставление современного оружия, информации в сфере безопасности или военные консультации. Мы можем себе представить, что если бы не общая позиция России и Китая, как это произошло в Ираке, Югославии и Ливии, насколько бы возросли человеческие и материальные потери в Сирии и цена победы. Каждый из них играет свою роль и вносит определенный вклад в ход сирийской войны с целью защиты Сирии, и их нельзя преуменьшать.
Лишь после того, как мы твёрдо обозначили данный тезис, подчеркнув важность союза с Россией, Китаем и другими независимыми странами мира перед лицом империалистических сил, мы можем добавить, что те страны, которые в своей приверженности защите Сирии исходят из национальных, патриотических и идеологических соображений, нельзя сравнивать с теми, что опираются на видение своих интересов, которые временами пересекаются с интересами сирийского государства. Логика заключается в том, чтобы находить точки соприкосновения и сужать область противоречий с такими странами, поскольку краеугольным камнем любой политической стратегии является изоляция противника от его союзников, а не самоизоляция вследствие разногласий с союзниками. Мы это мы, наши союзники — это наши союзники. Действительно, Россия является нашим союзником и полностью искренна в этом отношении, но это не говорит о том, что она не действует, исходя из своих интересов, которые в значительной степени пересекаются с нашими. Тем не менее, это происходит не всегда, и Москва никогда не обещала нам безусловную любовь, как это бывает в классических романах и фильмах.
Ядро российской стратегии — противостояние американскому влиянию, его сдерживание, а также недопущение реализации стратегии США, цель которой окружить Россию и уничтожить ее после распада Советского Союза. Это создаёт большую область пересечения интересов между Россией и Сирией, а также благоприятно с точки зрения арабской национальной безопасности в целом. Тем не менее, российские расчёты могут быть противоположны нашим. К примеру, Россия может решить, что установление прочных отношений с врагом-членом НАТО, а именно с Турцией и заключение контракта о продаже системы С-400 может отдалить ее от альянса, что приведет к закрытию Черного моря перед антироссийским объединением. Кроме того, это поможет предотвратить превращение Турции в платформу для экспорта нефти и газа в Европу со стороны конкурентов России. По крайней мере таковы стратегические амбиции Москвы, чему предшествовала продажа системы С-300 Греции, которая также является членом НАТО с 1952 года.
Схожим образом Россия может считать, что улучшение отношений с Саудовской Аравией будет способствовать укреплению ее присутствия в регионе, что до недавнего времени считалось прерогативой Запада, не говоря о важности координации с Саудовской Аравией и странами Персидского залива по вопросу цен на нефть и газ. Как следствие, Москва заключила контракт на продажу системы С-400 Саудовской Аравии, и если последнюю будет необходимо поощрять в этом вопросе, то Россия может начать параллельные переговоры о продаже этой системы Катару и Ирану. В результате, ущерб потерпит не только американская система Patriot, но также влияние США в регионе. Таковы российские расчёты, с которыми мы можем частично соглашаться или не соглашаться вовсе, и если мы с чем-то не согласны, никто не вынуждает нас их поддерживать. Однако расчёты великой державы направлены на реализацию конкретного проекта, цель которого — изолировать Соединенные Штаты и отразить угрозы в адрес России, которые исходят от американских баллистических ракет, проектов «цветных революций», произошедших на Украине и в Грузии, а также террористических групп, которые действуют, к примеру, на Кавказе.
Cartoon of the Day: US strategy in #Iraq and #Syriahttp://t.co/uzfhNd9col
Via @hunasotak pic.twitter.com/hV1XnYhpIW — Carlos Latuff (@LatuffCartoons) 26 октября 2016 г.
Даже в вопросе об отношениях с сионистским образованием Россия исходит из прагматических соображений, которые включают экономические интересы в дополнение к политическому измерению, поскольку Москва считает, что еврейское лобби является ключом к влиянию на Западе, не говоря уже о том, что она не проявляет той чувствительности, которая присуща нам в вопросе нормализации отношений с Израилем. Даже с Советским Союзом у нас возникали трения вследствие его признания сионистского очага, а сегодня Россия рассматривает возможность заполнения вакуума, образовавшегося после Соединённых Штатов, и тем самым ведёт себя как великая держава.
Если Россия стремится к заключению перемирий и сделок с целью мирного возвращения Дераа, где действуют вооружённые банды, под контроль сирийского государства без каких-либо трений с внешними силами, это не навредит Сирии. Разве не в наших интересах, чтобы Дераа и Кунейтра вернулись под контроль сирийского государства через примирение? Кто говорит, что мы увлеклись сражением ради сражения? Но дело в том, что так или иначе, все регионы вернутся под контроль сирийского государства.
