Мотивы и геополитическое значение российского «разворота к Азии»

Подпись к изображению: Истребитель китайских ВВС JH-7 принимает участие в совместных китайско-российских военно-морских учениях, 24 августа 2015 года

Всего две недели назад пресс-секретарь российского Министерства иностранных дел демонстративно обозначила нежелание России высказывать открытую поддержку Китаю в его территориальных спорах в Южно-Китайском море. Она сказала: «я напомню вам, что у России нет ни малейших намерений вмешиваться в этот конфликт. Мы считаем делом принципа не занимать позицию какой-либо из сторон».

Тем не менее, в выходные появились сообщения, что Россия и Китай договорились о проведении совместных военно-морских учений в Южно-Китайском море. Это может показаться противоречащим провозглашенным намерениям Москвы, однако, на самом деле, все обстоит иначе.

Очевидно, что военные маневры не относятся к событиям, которые могут происходить спонтанно, без серьезной предварительной подготовки, и в этом конкретном случае намерение провести военно-морские учения было впервые обозначено около года назад. Следует признать, что российско-китайские военные учения в последние годы стали частым явлением, и на сегодняшний день подобные акции уже прошли в Черном и Средиземном морях, а также на Дальнем Востоке. Без сомнения, российско-китайские совместные маневры свидетельствуют об укреплении их стратегического партнерства, в котором особую динамику приобретает военная сфера.

Учитывая вышесказанное, насколько заслуживающими внимания окажутся предстоящие учения в Южно-китайском море, а также направлены ли они скорее на символический, чем практический эффект, будет зависеть от того, какие именно корабли примут участие, как долго будут длиться учения, и какова будет их программа. Кроме того, по ним можно будет судить и о том, какую роль Москва намерена играть в событиях вокруг Южно-китайского моря.

Прежде всего, следует понять, что российский «разворот к Азии» является как побочным продуктом ухудшения отношений с Западом, так и результатом осознания Москвой того факта, что Азия превращается в центр мирового экономического роста. Как бы то ни было, его нельзя считать лишь «разворотом» к Китаю, несмотря на беспрецедентный прогресс в китайско-российском партнерстве в последние годы.

Можно с уверенностью исключить вероятность того, что российский Военно-морской Флот будет проводить учения с китайскими коллегами в зоне спорных вод Южно-китайского моря, хотя бы потому, что Москва имеет долгосрочные стратегические связи с Вьетнамом. Эта страна является крупным импортером российских вооружений, а кроме того, здесь осуществляются серьезные инвестиционные проекты с участием России. И, наконец, Вьетнам только что подписал соглашение о свободной торговле с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), первый подобный договор для возглавляемого Москвой интеграционного объединения.

Среди российских вооружений, поставляемых во Вьетнам, есть подводные лодки, крылатые ракеты подводного базирования, большие противолодочные корабли, патрульные корабли и так далее, которые существенно увеличили военно-морскую мощь Вьетнама и стали основой его стратегии сдерживания по отношению к Китаю в Южно-китайском море.

Проще говоря, Россия не будет проводить совместные с Китаем учения в тех водах, которые Вьетнам считает своими. Кроме того, Россия в настоящее время находится в процессе дипломатического «прорыва» в отношениях с АСЕАН, не имевшего прецедента в советские времена.

Тактика Владимира Путина является безошибочной, о чем свидетельствуют результаты саммита Россия-АСЕАН, состоявшегося в Сочи в середине мая. Документ, принятый сочинским форумом, подтверждает намерение его участников продвигаться в направлении «взаимовыгодного стратегического партнерства» в самых разных направлениях, но особенно в сферах торговли и обеспечения безопасности.

Это означает, что АСЕАН и Россия договорились об углублении сотрудничества в политической сфере, укреплении региональной системы безопасности, антитеррористической деятельности и, разумеется, в экономике, «на основе принципов равенства, взаимной выгоды и общей ответственности за поддержание мира… развития и социального прогресса в Азиатско-Тихоокеанском регионе, с перспективой формирования полноценного стратегического партнерства».

Россия позиционирует себя как достойного во всех отношениях партнера для стран АСЕАН, в случае если они когда-нибудь почувствуют необходимость диверсификации партнерских связей и включения новых игроков в многонациональные региональные структуры, как в качестве средства нейтрализации растущего китайского влияния, так и в качестве способа оградить себя от угроз, связанных с соперничеством между Китаем и США.

Вполне можно предположить, что российские действия направлены на возрождение части былого глобального присутствия и влияния советской эпохи, однако, ни в коем случае не следует упускать из внимания и меркантильных соображений. В подписанном в Сочи документе упоминается о том, что Москва предлагает «всеобъемлющую» зону свободной торговли между ЕАЭС и АСЕАН, которая могла бы стать основой для создания общего рынка, охватывающего страны с суммарным ВВП в 4 триллиона долларов, и Южно-Азиатское объединение соглашается рассмотреть упомянутое предложение.

Это могло бы стать ответом России на возглавляемую США инициативу Транс-тихоокеанского партнерства. Заслуживает особого внимания, что несколько стран АСЕАН на саммите в Сочи прямо выразили надежду на то, что Москва займет нейтральную позицию в споре вокруг Южно-Китайского моря.

Россия отвергает стратегическое обоснование сохранения структуры стратегических альянсов, сложившейся в Азиатско-Тихоокеанском регионе после холодной войны. Тем не менее, реальная роль Москвы в структуре азиатской безопасности остается минимальной. В историческом плане «разворот к Азии» может показаться краеугольным камнем стратегических намерений России, но успех Москвы в превращении ее надежд и ожиданий в реальность пока вызывает сомнения.

Впрочем, есть одна проблема, в отношении которой у России имеется незначительный простор для маневра – размещение в Азии американских противоракетных систем. Москва не признает аргументов, которые Вашингтон выдвигает в обоснование своих намерений, в частности, воображаемую угрозу со стороны Северной Кореи, и рассматривает американскую систему ПРО как способ нейтрализации российских средств ядерного сдерживания в этом регионе.

С точки зрения России, сохранение глобального стратегического баланса – это незыблемое положение, которое касается ее жизненно важных интересов. На этом фоне «всеобъемлющее стратегическое партнерство» с Китаем может стать главным элементом ее масштабного «разворота к Азии». Так, четвертый раунд российско-китайского диалога по проблемам безопасности в Северо-восточной Азии, состоявшийся в Москве в прошлую пятницу, несомненно, принял во внимание развертывание США ракетной системы высотной зональной обороны (THAAD) в Южной Корее.

В пресс-релизе, выпущенном Москвой, заявляется, что шаги Вашингтона по одностороннему размещению системы стратегической ракетной обороны, «которое осуществляется по всему миру, включая Северо-восточную Азию, оказывает негативное влияние на международный и региональный стратегический баланс», и может нанести значительный ущерб стратегической безопасности России и Китая. В документе подчеркивается, что Москва и Пекин обсуждали «возможность более активной координации действий» в связи с этой проблемой.

Достаточно упомянуть, что территориальные споры по поводу Южно-Китайского моря не являются лейтмотивом китайско-российского партнерства. Основная миссия этого альянса заключается в создании основы для эволюции мирового порядка в направлении многополярности.

Россия склонна рассматривать конфликты в Южно-Китайском море, а также на Украине (Крым) и в Сирии, как последовательные геополитические проблемы, связанные с реализацией Соединенными Штатами Америки своей стратегии мирового превосходства.

Это спорный вопрос, высказала ли Россия поддержку позиции Китая в территориальном споре в Южно-Китайском море, и признал ли Китай российское присоединение Крыма. Важно, что обе страны придерживаются нейтралитета, одновременно фокусируясь на самом главном – сопротивлении распространению гегемонии США. Они продолжают противостоять давлению со стороны США, тем самым создавая возможности друг для друга воспользоваться возникающими преимуществами баланса сил.

Легко убедиться, что это уже происходит. Соединенные Штаты вынуждены направлять свои военные ресурсы для оказания давления на Россию в Центральной Европе, Черном море и Балтике, и в то же время Вашингтону приходится предпринимать меры по предотвращению дальнейшей консолидации контроля Китая над Южно-Китайским морем, а также, еще на одном театре военных действий, иметь дело с активным вмешательством России в конфликт на Ближнем Востоке.

Автор – индийский политолог Мелкулангара Бхадракумар, в прошлом дипломат, посол Индии, работавший в Советском Союзе, Южной Корее, Шри Ланка, Германии, Афганистане, Пакистане, Узбекистане, Кувейте и Турции.