Китайский «Большой брат» набирает силу и распространяет свою деятельность на зарубежные страны
Доклад «Свобода в Сети-2018: рост цифрового авторитаризма», опубликованный на прошлой неделе Freedom House, неправительственной организацией, финансируемой правительством США, назвал Китай страной, где в 2018 году имели место самые массовые нарушения свободы Интернета в мире.
Помимо того, что Пекин использует цифровой надзор для наблюдения за собственным населением, он также инвестирует в онлайн-инфраструктуру и обучающие курсы для иностранных чиновников в рамках своей инициативы «Цифровой Шелковый путь». По мнению американских экспертов, это повышает вероятность того, что Пекин однажды получит возможность следить за большей частью интернет-трафика планеты.
Подпись к изображению: На лице офицера китайской полиции во время дежурства на железнодорожной станции надеты «умные очки» с функцией распознавания лиц; город Чжэнчжоу в центральной провинции Хэнань, Китай
Однако, проблемы имеются не только в Китае. Freedom House утверждает, что свобода Интернета нарушается во всем мире, поскольку правительства принимают меры по подавлению недовольства и ликвидации источников так называемых «фальшивых новостей». В силу слияния сложных факторов, «степень свободы Интернета в мире сокращается уже восьмой год подряд, – отмечается в докладе. – События нынешнего года подтвердили, что Интернет с таким же успехом может быть использован для того, чтобы разрушать демократии, как и для дестабилизации диктатур».
Авторы доклада приводят в качестве примера показания основателя Facebook Марка Цукерберга в ходе двух слушаний в Конгрессе США в апреле 2018 года по поводу скандала вокруг компании Cambridge Analytica. Речь идет о том, что фактически Facebook «предоставила частной компании персональные данные до 87 миллионов пользователей, сделав их объектами политического влияния».
Нарушения права на безопасность персональных данных затронули 198 миллионов американских, 93 миллиона мексиканских, 55 миллионов филиппинских и 50 миллионов турецких избирателей, говорится в докладе.
Короче говоря, это явление приобрело глобальный характер. В докладе упоминаются Бангладеш, Индия, Шри-Ланка и Мьянма, где «ложные слухи и пропаганда ненависти, распространяемые через Интернет, привели к вспышкам насилия в отношении этнических и религиозных меньшинств». Такие конфликты «часто служат интересам антидемократических сил, правительства или враждебных иностранных государств, которые активно разжигают их с помощью манипуляций контентом».
Freedom House называет интернет современной «публичной сферой», подчеркивая ответственность тех, кто обеспечивает работу социальных сетей и поисковых систем во имя общественного блага. «Если антидемократические силы фактически захватят интернет, граждане лишатся форума, где они могут формулировать общие ценности, обсуждать политические вопросы и мирно улаживать внутренние споры».
В докладе также подчеркивается, что демократические ценности необходимы для сохранения нерушимости личных свобод. Авторы осуждают безнаказанный и в значительной степени нерасследованный сбор персональных данных. Без этих базовых прав, мир, процветание и личная свобода – плоды демократического правления – не могут поддерживаться и соблюдаться.
Свобода Интернета находится в упадке в значительном количестве географических регионов. «Из 65 стран, которые стали объектами оценки, 26 продемонстрировали снижение показателей свободы с июня 2017 года… Наибольшее снижение оценок произошло в Египте и Шри- Ланке. За ними следуют Камбоджа, Кения, Нигерия, Филиппины и Венесуэла», – говорится в докладе. Однако, самое решительное негодование у Freedom House вызвал именно Китай.
В длинном разделе, посвященном Китаю, утверждается, что «в 2018 году контроль над Интернетом в Китае достиг новых рекордных масштабов, после введения нового всеобъемлющего закона о кибер-безопасности и модернизации технологий наблюдения». Таким образом, Китай сегодня является главным разрушителем свободы Интернета в мире.
Созданная в 2014 году Администрация по киберпространству Китая подотчетна Центральной комиссии по вопросам кибернетики, возглавляемой лично президентом Китая Си Цзиньпином. Упомянутые агентство и комиссия совместно обеспечивают соблюдение Закона о кибер-безопасности, который вступил в силу в 2017 году. Он предусматривает усиленный надзор со стороны сетевых операторов и социальных сетей с целью «регистрации пользователей под их настоящими именами».
Закон также требует, чтобы местные или иностранные компании «немедленно прекратили распространение» запрещенного контента, а также «обязывает их хранить все данные о китайских пользователях на серверах внутри страны».
В докладе говорится, что этот закон постоянно дополняется «новыми директивами». Это привело к тому, что в среднем «почти через день поступают уточнения о том, что пользователи могут и чего не могут делать в Интернете».
Другие события, связанные с новым законом, включают в себя меры по искоренению виртуальных частных сетей (VPN). Они представляют собой зашифрованные туннели, которые позволяют интернет-пользователям перепрыгивать «Великую стену», то есть брандмауэр, отделяющий китайский внутренний интернет от глобального Интернета.
Еще более тревожной, по мнению Freedom House, является проблема государственного надзора и социального контроля. В докладе говорится: «В западном регионе провинции Синьцзян, где проживает мусульманское уйгурское меньшинство, используется технология распознавания лиц и другие современные инструменты для слежки за местным населением и предотвращения любых действий, способных нанести ущерб «общественному порядку» или «национальной безопасности».
Массовые аресты этнических уйгуров и их изоляция в спешно построенных «лагерях переобучения» теперь настолько хорошо изучены, что Китай уже не может отрицать их существование. Фактически, недавно эти лагеря приобрели легальный статус. Однако, гораздо меньше известно о том, как интернет-технологии использовались для того, чтобы выявить потенциальных «учеников/узников», или для того, чтобы идентифицировать их как заслуживающих лишения свободы.
«Многие задержанные, – пишут авторы, были арестованы в результате их ненасильственной деятельности в интернете».
Freedom House рассматривает это как предвестие «зарождающейся Системы контроля социальной благонадежности», которая будет оценивать лояльность граждан, собирая данные об их онлайн- или офлайн-поведении. В докладе также указано, что «на правительственном веб-сайте содержится список имен и идентификационных номеров людей, которые «утратили» социальное доверие. Там же содержатся новейшие статистические данные о том, сколько миллионов людей лишены права на передвижение воздушным и железнодорожным транспортом.
Подобные явления хорошо известны, но в том, что касается более обширных амбиций Китая, сохраняется полная непрозрачность. По этому поводу Freedom House занимает особенно жесткую позицию, ссылаясь на выступление Си Цзиньпина на 19-м съезде коммунистической партии Китая в октябре 2017 года, где он объявил о своем плане «превращения Китая в кибер-сверхдержаву».
Обращаясь к уникальной китайской «модели управления», Си Цзиньпин предположил, что подход Китая к Интернету «предлагает новые варианты выбора другим странам, которые хотят ускорить свое развитие, сохранив при этом независимость». Китайский лидер не привел никаких примеров в связи с этим заявлением.
В докладе говорится: «В этом году Пекин предпринял важные шаги для распространения своих стандартов и методов по всему миру, в соответствии с подробной концепцией, изложенной не только в выступлениях Си Цзиньпина, но и в партийных политических журналах».
Краеугольным камнем этого кибер-экспансионизма является китайская инициатива «Один пояс, один путь» (ОПОП), которая на самом деле представляет собой нечто большее, чем просто инфраструктурная сеть глобального уровня. Она включает в себя и то, что Freedom House называет «цифровым Шелковым путем».
Китайцы строят в рамках проектов ОПОП оптоволоконные сети, которые могут обеспечить интернет-трафик для более эффективного мониторинга сети со стороны местных и китайских спецслужб. Другими словами, в докладе говорится: «Китай полон решимости установить технические стандарты кодирования и передачи следующего поколения интернет-трафика… и Китай организовал форумы, на которых он может посвятить в свои планы авторитарные правительства других стран».
По поводу последнего, Freedom House ссылается на Всемирную интернет-конференцию 2017 года в городе Фужэнь, расположенном в восточной китайской провинции Чжэцзян. По иронии судьбы, как отмечало агентство Reuters в те дни, «глобальному форуму предшествовал широкомасштабный запрет на использование виртуальных частных сетей в Китае».
В докладе говорится еще об одном тревожном событии: «Китайские официальные лица провели тренинги и семинары по управлению новыми средствами массовой информации с представителями 36 из 65 стран, охваченных данным обозрением».
Пресс-секретарь Министерства иностранных дел Китая Лю Кан сказал: «Киберпространство – это сложный виртуальный мир, и его организация требует конструктивных усилий международного сообщества, в том числе правительств, соответствующих отраслей промышленности и средств массовой информации.
Эта организация… уже давно делает ложные замечания по вопросам связанным с Китаем. Ее обвинения полностью вымышленные, непрофессиональные и безответственные. Они со всей очевидностью обусловлены какими-то скрытыми мотивами».
Это был предсказуемый ответ. Учитывая прежний опыт Китая в области управления, его заявленные экспансионистские цели и меры контроля, которые он вводит в отечественном интернете, нет оснований сомневаться в том, что у Пекина имеются планы перестроить всемирную сеть по своему образу и подобию.
Если кратко, у Китая имеются амбиции по экспорту своей модели интернета, но трудно себе представить – учитывая, что внутренний интернет в Китае по существу отделен от глобального – что это может завершиться чем-либо, кроме всемирной неразберихи закрытых внутренних сетей.
«Я разочарован нынешним состоянием Интернета», – сказал в интервью Reuters на прошлой неделе британский ученый Тим Бернерс-Ли, которому приписывают изобретение всемирной паутины. – Мы потеряли чувство индивидуальности, а еще, я полагаю, в некоторой степени ослабел оптимизм». Если Бернерс-Ли разочарован глобальным Интернетом, пусть бы попробовал зайти в Google из Пекина…
Помимо того, что Пекин использует цифровой надзор для наблюдения за собственным населением, он также инвестирует в онлайн-инфраструктуру и обучающие курсы для иностранных чиновников в рамках своей инициативы «Цифровой Шелковый путь». По мнению американских экспертов, это повышает вероятность того, что Пекин однажды получит возможность следить за большей частью интернет-трафика планеты.
Подпись к изображению: На лице офицера китайской полиции во время дежурства на железнодорожной станции надеты «умные очки» с функцией распознавания лиц; город Чжэнчжоу в центральной провинции Хэнань, Китай
Однако, проблемы имеются не только в Китае. Freedom House утверждает, что свобода Интернета нарушается во всем мире, поскольку правительства принимают меры по подавлению недовольства и ликвидации источников так называемых «фальшивых новостей». В силу слияния сложных факторов, «степень свободы Интернета в мире сокращается уже восьмой год подряд, – отмечается в докладе. – События нынешнего года подтвердили, что Интернет с таким же успехом может быть использован для того, чтобы разрушать демократии, как и для дестабилизации диктатур».
Авторы доклада приводят в качестве примера показания основателя Facebook Марка Цукерберга в ходе двух слушаний в Конгрессе США в апреле 2018 года по поводу скандала вокруг компании Cambridge Analytica. Речь идет о том, что фактически Facebook «предоставила частной компании персональные данные до 87 миллионов пользователей, сделав их объектами политического влияния».
Нарушения права на безопасность персональных данных затронули 198 миллионов американских, 93 миллиона мексиканских, 55 миллионов филиппинских и 50 миллионов турецких избирателей, говорится в докладе.
Глобальное явление
Короче говоря, это явление приобрело глобальный характер. В докладе упоминаются Бангладеш, Индия, Шри-Ланка и Мьянма, где «ложные слухи и пропаганда ненависти, распространяемые через Интернет, привели к вспышкам насилия в отношении этнических и религиозных меньшинств». Такие конфликты «часто служат интересам антидемократических сил, правительства или враждебных иностранных государств, которые активно разжигают их с помощью манипуляций контентом».
Freedom House называет интернет современной «публичной сферой», подчеркивая ответственность тех, кто обеспечивает работу социальных сетей и поисковых систем во имя общественного блага. «Если антидемократические силы фактически захватят интернет, граждане лишатся форума, где они могут формулировать общие ценности, обсуждать политические вопросы и мирно улаживать внутренние споры».
В докладе также подчеркивается, что демократические ценности необходимы для сохранения нерушимости личных свобод. Авторы осуждают безнаказанный и в значительной степени нерасследованный сбор персональных данных. Без этих базовых прав, мир, процветание и личная свобода – плоды демократического правления – не могут поддерживаться и соблюдаться.
Свобода Интернета находится в упадке в значительном количестве географических регионов. «Из 65 стран, которые стали объектами оценки, 26 продемонстрировали снижение показателей свободы с июня 2017 года… Наибольшее снижение оценок произошло в Египте и Шри- Ланке. За ними следуют Камбоджа, Кения, Нигерия, Филиппины и Венесуэла», – говорится в докладе. Однако, самое решительное негодование у Freedom House вызвал именно Китай.
Худший нарушитель
В длинном разделе, посвященном Китаю, утверждается, что «в 2018 году контроль над Интернетом в Китае достиг новых рекордных масштабов, после введения нового всеобъемлющего закона о кибер-безопасности и модернизации технологий наблюдения». Таким образом, Китай сегодня является главным разрушителем свободы Интернета в мире.
Созданная в 2014 году Администрация по киберпространству Китая подотчетна Центральной комиссии по вопросам кибернетики, возглавляемой лично президентом Китая Си Цзиньпином. Упомянутые агентство и комиссия совместно обеспечивают соблюдение Закона о кибер-безопасности, который вступил в силу в 2017 году. Он предусматривает усиленный надзор со стороны сетевых операторов и социальных сетей с целью «регистрации пользователей под их настоящими именами».
Закон также требует, чтобы местные или иностранные компании «немедленно прекратили распространение» запрещенного контента, а также «обязывает их хранить все данные о китайских пользователях на серверах внутри страны».
В докладе говорится, что этот закон постоянно дополняется «новыми директивами». Это привело к тому, что в среднем «почти через день поступают уточнения о том, что пользователи могут и чего не могут делать в Интернете».
Другие события, связанные с новым законом, включают в себя меры по искоренению виртуальных частных сетей (VPN). Они представляют собой зашифрованные туннели, которые позволяют интернет-пользователям перепрыгивать «Великую стену», то есть брандмауэр, отделяющий китайский внутренний интернет от глобального Интернета.
Государственная слежка
Еще более тревожной, по мнению Freedom House, является проблема государственного надзора и социального контроля. В докладе говорится: «В западном регионе провинции Синьцзян, где проживает мусульманское уйгурское меньшинство, используется технология распознавания лиц и другие современные инструменты для слежки за местным населением и предотвращения любых действий, способных нанести ущерб «общественному порядку» или «национальной безопасности».
Массовые аресты этнических уйгуров и их изоляция в спешно построенных «лагерях переобучения» теперь настолько хорошо изучены, что Китай уже не может отрицать их существование. Фактически, недавно эти лагеря приобрели легальный статус. Однако, гораздо меньше известно о том, как интернет-технологии использовались для того, чтобы выявить потенциальных «учеников/узников», или для того, чтобы идентифицировать их как заслуживающих лишения свободы.
«Многие задержанные, – пишут авторы, были арестованы в результате их ненасильственной деятельности в интернете».
Freedom House рассматривает это как предвестие «зарождающейся Системы контроля социальной благонадежности», которая будет оценивать лояльность граждан, собирая данные об их онлайн- или офлайн-поведении. В докладе также указано, что «на правительственном веб-сайте содержится список имен и идентификационных номеров людей, которые «утратили» социальное доверие. Там же содержатся новейшие статистические данные о том, сколько миллионов людей лишены права на передвижение воздушным и железнодорожным транспортом.
Подобные явления хорошо известны, но в том, что касается более обширных амбиций Китая, сохраняется полная непрозрачность. По этому поводу Freedom House занимает особенно жесткую позицию, ссылаясь на выступление Си Цзиньпина на 19-м съезде коммунистической партии Китая в октябре 2017 года, где он объявил о своем плане «превращения Китая в кибер-сверхдержаву».
Выход на мировой уровень
Обращаясь к уникальной китайской «модели управления», Си Цзиньпин предположил, что подход Китая к Интернету «предлагает новые варианты выбора другим странам, которые хотят ускорить свое развитие, сохранив при этом независимость». Китайский лидер не привел никаких примеров в связи с этим заявлением.
В докладе говорится: «В этом году Пекин предпринял важные шаги для распространения своих стандартов и методов по всему миру, в соответствии с подробной концепцией, изложенной не только в выступлениях Си Цзиньпина, но и в партийных политических журналах».
Краеугольным камнем этого кибер-экспансионизма является китайская инициатива «Один пояс, один путь» (ОПОП), которая на самом деле представляет собой нечто большее, чем просто инфраструктурная сеть глобального уровня. Она включает в себя и то, что Freedom House называет «цифровым Шелковым путем».
Китайцы строят в рамках проектов ОПОП оптоволоконные сети, которые могут обеспечить интернет-трафик для более эффективного мониторинга сети со стороны местных и китайских спецслужб. Другими словами, в докладе говорится: «Китай полон решимости установить технические стандарты кодирования и передачи следующего поколения интернет-трафика… и Китай организовал форумы, на которых он может посвятить в свои планы авторитарные правительства других стран».
По поводу последнего, Freedom House ссылается на Всемирную интернет-конференцию 2017 года в городе Фужэнь, расположенном в восточной китайской провинции Чжэцзян. По иронии судьбы, как отмечало агентство Reuters в те дни, «глобальному форуму предшествовал широкомасштабный запрет на использование виртуальных частных сетей в Китае».
В докладе говорится еще об одном тревожном событии: «Китайские официальные лица провели тренинги и семинары по управлению новыми средствами массовой информации с представителями 36 из 65 стран, охваченных данным обозрением».
«Полностью вымышленные обвинения»
Пресс-секретарь Министерства иностранных дел Китая Лю Кан сказал: «Киберпространство – это сложный виртуальный мир, и его организация требует конструктивных усилий международного сообщества, в том числе правительств, соответствующих отраслей промышленности и средств массовой информации.
Эта организация… уже давно делает ложные замечания по вопросам связанным с Китаем. Ее обвинения полностью вымышленные, непрофессиональные и безответственные. Они со всей очевидностью обусловлены какими-то скрытыми мотивами».
Это был предсказуемый ответ. Учитывая прежний опыт Китая в области управления, его заявленные экспансионистские цели и меры контроля, которые он вводит в отечественном интернете, нет оснований сомневаться в том, что у Пекина имеются планы перестроить всемирную сеть по своему образу и подобию.
Если кратко, у Китая имеются амбиции по экспорту своей модели интернета, но трудно себе представить – учитывая, что внутренний интернет в Китае по существу отделен от глобального – что это может завершиться чем-либо, кроме всемирной неразберихи закрытых внутренних сетей.
«Я разочарован нынешним состоянием Интернета», – сказал в интервью Reuters на прошлой неделе британский ученый Тим Бернерс-Ли, которому приписывают изобретение всемирной паутины. – Мы потеряли чувство индивидуальности, а еще, я полагаю, в некоторой степени ослабел оптимизм». Если Бернерс-Ли разочарован глобальным Интернетом, пусть бы попробовал зайти в Google из Пекина…
