Как США прозевали российскую угрозу
«Я чувствовал себя так, будто нас загнали в угол», — сказал недавно один бывший чиновник администрации, описывая нежелание президента Барака Обамы реагировать на сообщения разведывательных агентств о попытках Кремля повлиять на ход президентских выборов. Множество других людей — включая президента Трампа, проявившего в тот момент невообразимый цинизм — тоже спрашивали, почему администрация не захотела действовать более решительно.
Но теперь, когда подробности этой истории, наконец, привлекают к себе все больше внимания — теперь, когда выяснилось, что один из помощников Трампа был непосредственным образом связан с российскими хакерами — очень важно не упускать из виду общую картину. Поскольку главной загадкой является не то, почему Обама не остановил российских хакеров в 2016 году, а то, почему ни Обама, ни президент Джордж Буш-младший, ни один из их министров не захотели признать существование тех угроз, которые в течение многих лет исходили от набирающей мощь агрессивной России — и то, как это их нежелание способствовало карьерному росту таких людей, как Трамп.
Чтобы найти ответы на эти вопросы, необходимо вернуться в 1990-е годы, когда Советский Союз рухнул, и большинство американцев с огромным облегчением забыли о России: наконец холодная война завершилась, и мы могли подумать о чем-нибудь другом — об изменении климата или о ситуации на Ближнем Востоке, например. Чиновники Госдепартамента, успевшие освоить русский язык, начали изучать арабский, стратеги переключили свое внимание на другие регионы мира, а президент Билл Клинтон пригласил Россию стать членом Большой семерки, которая в конечном итоге превратилась в Большую восьмерку.
В течение следующих нескольких лет никто не обращал особого внимания на Россию, которая, как многие рассчитывали, должна была превратиться в ориентированное на Запад либеральное государство. Но пока западные политики не обращали на Россию особого внимания, многие другие представители Запада были готовы способствовать такой ее трансформации. В частности многие охотно помогали клике бывших офицеров КГБ, заключивших союз с организованной преступностью, красть деньги, принадлежавшие государству, отмывать их за границей, возвращать их в Россию и использовать их для захвата власти. Пока западные президенты и премьер-министры занимались другими вопросами, западные юристы, бухгалтеры, беспринципные владельцы оффшорных банков и даже главы крупных и уважаемых банков охотно пользовались удобным моментом.
Все стремились получить долю в этом деле. В 2006 году «Роснефть» — российская компания, созданная за счет украденных средств — с большой помпой дебютировала на Лондонской бирже. В проспекте было сказано, что «преступность и коррупция могут спровоцировать формирование сложного делового климата в России», но тогда было очень удобно и прибыльно притворяться, что в России «нормальная» деловая среда, хоть и с некоторыми оговорками. На той же неделе, когда «Роснефть» дебютирована на Лондонской бирже, президент Владимир Путин провел в Санкт-Петербурге саммит Большой восьмерки.
Здесь я пересказываю сокращенную версию той долгой и сложной истории. Однако нам все равно необходимо вспомнить основные моменты, поскольку они помогают объяснить истоки сегодняшнего положения вещей. Задумайтесь вот о чем: мы до сих пор не знаем, сколько российских денег было инвестировано в бизнес-империю Трампа. Но мы знаем, что в течение последних 15 лет российские деньги активно вкладывались в недвижимость Нью-Йорка (и Лондона), где они способствовали росту цен, перегибам на рынке жилья, росту уровня неравенства и где они помогали обогащаться таким людям, как Трамп. Мы знаем, что Трамп — и не только он — на самом деле заключал сделки с людьми, которые были выходцами из России и бывшего Советского Союза. Мы также знаем, что Трамп много лет восхищался Путиным, возможно, потому что Путин использовал деньги, чтобы получить политическую власть, а потом использовал политическую власть, чтобы заработать еще больше денег — чем, несомненно, Трамп тоже намеревается заняться.
Мы также знаем, что он был не один. С правовой точки зрения, на российских деньгах лежала печать коррупции, но их было столько, что банки и компании не могли противиться искушению и начинали закрывать на многое глаза, убеждая политиков вставать на их сторону. Эти деньги привлекли бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера, который теперь работает на одну из дочерних компаний российской газовой монополии «Газпром» и отстаивает позиции России на немецком телевидении. Россия также финансировала «Национальный фронт», экстремистскую французскую политическую партию, выступающую против членства Франции в НАТО и Евросоюзе, чей лидер прошел в финальный раунд президентских выборов. Россия до сих пор поддерживает экстремистские группировки и экстремистских пропагандистов ультраправого и ультралевого толка в различных европейских странах и, по всей видимости, в США.
На протяжении двух десятилетий российское правительство и российские компании тратили огромные деньги на создание коррупционных деловых отношений, а также на подрыв демократий в Восточной и Западной Европе. В тот период времени президенты и госсекретари США не воспринимали угрозу со стороны России всерьез: они либо переоценивали доброжелательность Кремля, либо недооценивали его способность причинять ущерб. В 2001 году Буш «посмотрел Путину в глаза» и «почувствовал его душу». А в 2013 году Обама назвал поведение Путина поведением «скучающего на задней парте школьника».
Никто из них не отдавал себе отчет в губительном воздействии российских денег — как на рынок недвижимости Нью-Йорка, так и на западную демократию в целом. Никто из них не понимал того, как крупное клептократическое, полукриминальное государство на границе Европы может угрожать политической стабильности Запада. Никто из них не понимал, что политическая система США, подобно политическим системам Франции, Германии и Украины, стала чрезвычайно уязвимой или что американские политтехнологи могли обращаться за помощью к российским хакерам. К 2016 году стало уже слишком поздно для того, чтобы останавливать Россию, потому что она уже успела нанести большую часть ущерба.
