Как понять современную Польшу?
С одной стороны, мои друзья в Польше — это и либерально-демократическая часть интеллигенции, которая теперь страдает от нового консервативного, или, как они говорят, правопопулистского движения Польши. С другой стороны — нужно учитывать, что большинство поляков выбрали эту партию. ПиС пришла к власти два года назад, и до сих пор имеет большой рейтинг. Я сочувствую друзьям и понимаю, что ситуация в Польше очень сложная.
Тем не менее, сам по себе новый закон не содержит чего-то плохого, кроме упоминания об украинских националистах. Кстати, о бандеровцах там упоминания нет. В обмен на обещание поддержать закон, некоторые из депутатов предлагали изменить националистов на бандеровцев. Но ничего не поменяли.
Мои друзья, которые лучше меня знают Польшу, говорят, что этот закон используют против инакомыслия и свободы слова. И если это так, то это плохо. И я думаю о другом. А если бы мы сделали такой закон? Ради того чтобы защитить имя Украины мы бы сделали подобный закон. Конечно, он был бы более мягким, потому что сейчас на Украине царит скорее либерально-демократический формат, чем консервативный. Как бы к этому отнеслись другие страны? Возможно, за счет такого закона мы бы поссорились с ними? Собственно, так мы и сделали, приняв закон об образовании.
Сейчас для меня очень важно понять вот этот правый консервативный тренд во всем мире. Понять, где есть место Польши и Украины в этом мире и тренде. Существует определенная тревога. Как правозащитник и диссидент в прошлом, я, конечно, переживаю, что этот закон могут использовать для ограничения свободы слова и других свобод. Я знаю, что очень много украинцев, живущих в Польше, также переживают. Они боятся, что этот закон используют против них. Ведь большое их количество, в хорошем смысле этого слова, является украинскими националистами.
Сейчас существует большое международное давление на Польшу — хотят, чтобы президент ветировал этот закон. Я думаю, что это маловероятно. Ибо посредством этого закона Польша, как она сегодня это понимает (не обязательно это является правильным), защищает свои национальные интересы. Она видит иначе, чем мы: наши национально-исторические нарративы противоречат друг другу. С этим ничего не поделаешь. У нас и с Россией такое есть, и с Венгрией, Румынией. Наша история полна многих сложных моментов. Если за это цеплять — будет больно и нам, и им.
В законе также не идет речи об отрицании любого упоминания о Холокосте — меняются только трактовки. Поляки не отрицают участие отдельных поляков в уничтожении евреев. И, если вспоминая Холокост, не имеют в виду государство и весь народ, — то в чем проблема?
Дело в том, как этот закон будут использовать. Если на каждое упоминание об участии отдельных поляков (а не всего народа) в Холокосте, будет возбуждаться уголовное дело, — тогда, конечно, это плохо. К тому же, закон не затрагивает отдельных художественных произведений и исследований. Нужно внимательно читать закон.
К сожалению, его первые обсуждения были слишком эмоциональными и тревожными. И в подавляющем большинстве они шли от тех, кто не читал этот закон. Там не сказано о сионистах. Тогда Израиль имел бы право обидеться. Но там нет такого. Поэтому кажется, что Израиль немного преувеличил. А может, и не немного.
Лично меня очень задевает упоминание об украинских националистах и здесь я ожидал от нас более резкой реакции. В ответ на это польский закон существуют разные предложения. Например, создать такой украинский закон. Так бывает между государствами — здесь не всегда выбирают умные шаги. Хотя я думаю, что точно такой закон нам и не удастся сделать, потому что сейчас мы имеем другой формат существования государства. Украина и Польша — они разные. Поэтому если закон и будет, то он будет другой.
Кстати, те законы о декоммунизации, которые мы приняли 3 года назад, больно задели поляков. Тогда в перечень национальных движений, которые участвовали в национально-освободительной борьбе, мы зачислили те группы, которые поляки считают преступными: УПА, ОУН (запрещенные в России организации — прим. ред.) и другие. Тогда поляки очень нервно реагировали, ну а теперь мы.
В этом мире ничего не остается без ответа. Мы сделали те законы, потому что считали их правильными, а они сделали свой, который нас зацепил даже больше, чем Израиль. Если же мы теперь напишем законы, чтобы зацепить Польшу и Израиль, то, конечно, это не будет очень разумный шаг. Но с другой стороны, мы должны защищать свои национальные интересы. Такие, какими мы их сейчас понимаем. Но это, безусловно, вызовет нервную реакцию у других стран. Как и было с законом об образовании, который мне, кстати, очень нравится.
Эта ситуация рассосется. Поляки смирились с нашими законами, а теперь ответили своим. Плохо, что напряжение между странами растет. Но здесь есть много измерений — меня вот больше тревожат друзья, которые там страдают от правого консервативного тренда. И почему-то ни один из тех, кто комментирует эту ситуацию, не видит ее во всей сложности.
Иосиф Зисельс, председатель Ассоциации еврейских организаций и общин Украины, правозащитник.
