Азиатская иерархия унижений
Индийские и китайские войска уже почти месяц заблокированы в противостоянии в Доке-Ла, где встречаются границы Бутана, Китая и Индии, это самая длительная тупиковая ситуация такого рода между двумя армиями с 1962 года. В неуклюжей ссылке на этот последний конфликт, в котором Индия потерпела катастрофическое поражение, представитель министерства национальной обороны полковник Ву Цянь (Wu Qian) предупредил Индию о том, что надо «учить уроки истории». Но уроки истории имеют особую тенденцию адаптироваться к точке зрения тех, кто их цитирует.
Нынешнее китайское руководство видит в конфликте 1962 года цену, которую спесивый сосед должен был заплатить за несоблюдение его территориальных требований. Но для Индии этот конфликт был унижением, терзавшим страну более полувека. Поэтому напоминание об этом, вероятно, будет иметь противоположный эффект, нежели тот, которого ожидал Ву.
В международных отношениях быть униженным означает больше, чем быть поставленным в неловкое положение. Речь о публичной деградации другого игрока, отрицании его заявки на получение статуса и установление четкой иерархии. Войны дают возможность унижения самыми суровыми способами, потому что поражение на поле боя, как правило, имеет тенденцию приносить не только насмешки и издевательства, но и очевидные потери, особенно территориальные.
Если какая-либо страна и должна понять последствия таких унижений, так это Китай. Фактически, так же как Ву направив свое послание Индии, президент Китая Си Цзиньпин утверждал на ознаменовании 20-й годовщины передачи Гонконга Китаю, что этот шаг положил конец «унижению и горю», нанесенным Великобританией, когда она захватила город в 1842 году.
Это отражает более широкое применение китайского «века унижения» Коммунистической партией Китая, который якобы закончился только тогда, когда в 1949 году КПК создала Народную республику для разжигания возрождающегося национализма. В этот период самооценка Китая как выдающейся державы Восточной Азии была подорвана чередой поражений, особенно болезненных — от амбициозной Японией.
Несмотря на это острое осознание сохраняющегося влияния собственных унижений, Китай зачастую не понимает, каким образом его собственные прошлые действия могли бы вызвать подобные чувства у других. Его победа над Индией в 1962 году стала кульминацией десятилетней конкуренции за лидерство новых независимых стран, возникших в результате деколонизации. Следовательно, это нанесло сокрушительный удар по чаяниям Индии стать бесспорным лидером Движения неприсоединения.
Индия — далеко не единственная страна, которая терпела унижения со стороны Китая. Во Вьетнаме фраза «1000 лет китайского господства» имеет такой же резонанс, как «100 лет внешнего унижения» в Китае.
Но Китай — не единственная страна, которая была унижена и в свою очередь унижала других. Подвергаясь унижениям со стороны Китая в 1962 году, Индия сама стала причиной того, что девятью годами позже ее сосед Пакистан вспомнит как унизительное поражение. После обретения независимости в 1947 году Пакистан стремился утвердиться на равных с Индией в Южной Азии, присоединившись к альянсам с Соединенными Штатами во главе или сблизившись с Китаем, чтобы продемонстрировать свою стратегическую значимость. Индо-пакистанская война 1971 года, которая привела к независимости Восточного Пакистана (ныне Бангладеш), разрушила эти надежды.
Тем не менее Пакистан по-прежнему игнорирует унизительные последствия своих собственных действий: его практически сорокалетняя история вмешательства в Афганистан с целью обеспечить «стратегическую глубину» оставила Афганистан травмированным на долгие годы, причинив больший ущерб, чем Россия. То же относится ко всем вышеперечисленным унижениям: они особенно болезненны, поскольку их навязал азиатский сосед, а не отдаленная держава.
Такие унижения, какие мы видим на примере Китая, оказывают долгосрочное воздействие. Действительно, они могут создать всепоглощающее желание отомстить, которое сокрушает более здравые внешнеполитические мотивации. Вот почему, например, армия Пакистана готова подорвать все остальные институты в стране, которые она присягнула защищать, ради мести Индии.
С национализмом, растущим по всей Азии, у лидеров есть мощные стимулы для создания исторической версии, которая продвинет их интересы, и лишь немногие исторические воспоминания столь же эффективны для этого, как травмирующие унижения. Китай овладел этим искусством, но то же можно наблюдать и в других регионах, включая Индию. Ключом является создание иерархии унижений, согласно которой те, что были причинены собственной стране, считают жизненно важными, а те, что причиняются другим, принижают, вспоминая о них только для подтверждения статусной иерархии.
Вместе с тем, по мере выяснения продолжающегося спора в Дока-Ла такой подход может создать серьезные риски. После Первой мировой войны, когда Европа не смогла адекватно оценить свое наследие унижения, результаты были катастрофическими. Однако после Второй мировой войны Европа оказалась на высоте, создав условия для беспрецедентного регионального сотрудничества. Будем надеяться, что Азия станет придерживаться аналогичного подхода — прежде чем закипит гнев, вызванный историческими унижениями.
