Atlantico: Европа уже проиграла Турции?
Как сообщают в канцелярии греческого премьера Кириакоса Мицотакиса, Греция хочет проведения экстренного саммита ЕС на тему Турции после отправки занимающегося разведкой углеводородов турецкого корабля в морскую зону, которую Анкара оспаривает у Афин. Может ли Евросоюз что-то предпринять сегодня против гегемонистских планов Эрдогана в Средиземноморье?
«Атлантико»: Какую угрозу для Европы представляет Турция?
Ардаван Амир-Аслани: В НАТО Турция становится все более «неудобным» союзником для европейцев. В связи с политическими трудностями (Партия справедливости и развития впервые потерпела серьезное поражение на муниципальных выборах 2019 года, потеряв в частности Стамбул, Анкару и Анталию) и экономическим кризисом на фоне пандемии covid-19 былой блеск президента Реджепа Тайипа Эрдогана заметно померк. Поэтому турецкий лидер, хорошо владеющий искусством провокации, сделал дипломатическую сцену главным полем боя для привлечения на свою сторону общественного мнения и электората.
Эрдоган издавна руководствуется националистическим проектом, который иногда называют «неоосманским». Он призван вернуть былое величие Турции, которое всячески идеализируется в официальной риторике. В качестве ориентира Эрдоган больше ставит Мехмеда Завоевателя, чем Ататюрка, чье светское наследие постепенно исчезает. Очень набожный турецкий лидер постепенно вернул религию в общественное пространство. Вмешательство Турции в сирийский и ливийский конфликты, маневры в водах Греции и недавнее решение о превращении Собора Святой Софии (музей с 1934 года по решению Ататюрка) в мечеть отражают стремление к экспансии, мечту сделать Турцию лидером мусульманского мира вместо Саудовской Аравии или Египта. Эта агрессивная внешняя политика особенно заметно проявляется в Средиземном море, на традиционной границе востока и запада, христианства и ислама. Оно было в прошлом зоной влияния Османской империи. Активные действия Турции в восточном Средиземноморье и Ливии (стратегическая точка миграционных потоков из центральной Африки) становятся прямой угрозой для юга Европы и в первую очередь Греции, члена ЕС и НАТО. С 2014 года Анкара всячески пользуется шантажом с 6 миллионами беженцев, которых она грозит «спустить» на Европу, если та будет препятствовать ее экспансионизму.
Все это становится серьезным ударом по доверию к НАТО, которая должным образом не отвечает на эти провокации. При этом Североатлантический альянс прекрасно осознает ненадежность Турции, которая не стесняется закупать российскую технику и наставлять пушки на союзные французские фрегаты у Крита. Турция несколько месяцев блокировала переговоры по плану обороны Польши и Прибалтики, соседей ее союзницы России. Она выступает против партнерских отношений со странами вроде Израиля, Армении и Египта по очевидным политическим или историческим соображениям, требует (пока что безуспешно) от Североатлантического альянса внесения ряда курдских сепаратистских групп в список террористических организаций, хотя они являются ценными союзниками США и Европы в борьбе с «Исламским государством» и «Аль-Каидой» (запрещены в РФ — прим. ред.) в Сирии и Ираке. Как бы то ни было, НАТО в параличе (это связано в том числе с его основанными на консенсусе внутренними правилами работы) и не может выработать четкой стратегии по Турции.
— С чем связана слабая реакция ЕС на эти угрозы?
— Думаю, тому есть несколько причин, в частности угрызения совести европейцев о том, что они позволили увязнуть переговорам о вступлении Турции в ЕС. В ответ Эрдоган постепенно отдалился от Запада, а его позиция стала еще радикальнее после неудачного госпереворота 2016 года. Превращение Собора Святой Софии в мечеть, видимо, окончательно подтверждает его разрыв с европейскими ценностями.
Как бы то ни было, мне кажется, Евросоюз впадает в ступор при виде Турции, прежде всего, из-за смены парадигмы. Сегодня самый опасный противник не тот, кто обладает лучшей армией или самой умелой дипломатией, а тот, кто готов принять финансовую и особенно людскую цену конфликта. Европейцы придерживаются совершенно иного менталитета, который, как мне кажется, ослабляет их, что проявляется в их общей политической стратегии на Ближнем Востоке. Это было прекрасно видно в июне после турецкой агрессии в отношении французского фрегата, который участвовал в морской охранной миссии НАТО, чьим членом является и Турция. Вместо ответа Франция просто решила приостановить участие в операции. Это ужасное признание собственной слабости!
Члены НАТО прекрасно понимают ситуацию, но не решаются ничего предпринять против столь важного стратегического союзника, который находится на перекрестке Европы, Азии и Ближнего Востока. Это четко проявилось в тот момент, когда Эммануэль Макрон безуспешно пытался собрать фронт против Турции после инцидента 10 июня. Его поддержали только 8 из 30 стран. У нас забывают, что посредством НАТО США гарантируют безопасность Европы. По крайней мере, это предполагается. Тем не менее с учетом общего отхода американцев от мировых дел и личным отсутствием интереса Дональда Трампа к трансатлантическим связям, ценность этого альянса сегодня вызывает вопросы. Европейцы должны принять это во внимание и обеспечить свою безопасность собственными средствами. Европейский оборонный фонд был создан именно с этой целью, но на него выделили всего 7 миллиардов евро на 2021-2027 годы, что намного меньше изначальных планов. Для сравнения, французский оборонный бюджет составляет 37,5 миллиарда евро только на 2020 год. Это говорит об отсутствии у европейцев настоящих планов или реализма в плане обороны и автономии.
— Может ли ЕС сейчас что-то предпринять против гегемонистских планов Эрдогана в Средиземном море?
— Да, разумеется, при условии, что он выйдет из «стратегической летаргии», о которой говорил Юбер Ведрин (Hubert Védrine). Неудивительно, что Греция, первая европейская страна, которой напрямую угрожает турецкая деятельность, стала движущей силой этого пробуждения и требует провести европейский саммит по данному вопросу. Не позднее как вчера Турция вновь отправила сейсмическое исследовательское судно в греческие воды в Эгейском море. Мир явно оказался под угрозой, но ЕС тянет с реакцией. Дошло до того, что Греция уже повернулась к неожиданному дипломатическому партнеру, с которым она недавно восстановила дипломатические отношения: Сирии. Кстати говоря, в этом было одно из требований ультраправой партии «Хриси Авги». Бывший греческий посол в Сирии Тасия Афанасиу была назначена в мае спецпредставителем по сирийскому вопросу, что наверняка стало подготовительным шагом к открытию посольства в стране.
Это сближение легко понять по геополитическим и историческим причинам. Несмотря на гражданскую войну в Сирии, страны сохранили очень важные для режима Асада экономические связи (в частности это касается торговли фосфатами). С XIV века Антиохия является центром православия, и многие православные греки считают Башара Асада защитником сирийских христиан. Это довольно важно после передачи Собора Святой Софии мусульманскому культу, которая встревожила греческое меньшинство в Турции. Греко-сирийский альянс против общего врага их интересов в Средиземном море представляется вполне естественным, хотя и может изолировать Грецию от США и европейских соседей. Сам факт того, что Греция вынуждена искать помощи у диктаторского режима, представляет собой очень плохой знак для европейской дипломатии. Но, может, он, наконец, заставит европейцев принять меры. Все они осознают турецкую угрозу и должны проявить прагматизм и отвагу, чтобы выработать консенсус и ответить на турецкую агрессию.
Ардаван Амир-Аслани (Ardavan Amir-Aslani), адвокат, публицист, эксперт по Ближнему Востоку.
