Al Ittihad: превосходство Запада рухнуло. Кто формирует миропорядок сегодня?
Несколько дней назад «Форум содействия миру в мусульманских обществах», возглавляемый шейхом Абдаллахом ибн Байя, призвал афганцев разобраться в реалиях нового этапа в соответствии с главными ценностями ислама — миром, терпимостью и открытостью. Он стремится внести свой вклад в урегулирование ситуации в Афганистане, возникшей в результате ухода американских войск после двадцати лет военного присутствия в стране. Напомним, что США устранили террористическую угрозу в лице «Аль-Каиды» (террористическая организация, запрещена в РФ — прим. ред.), но потерпели неудачу в создании демократического афганского государства. Конечно, Афганистан — не единственный пример. Стало очевидно, что любая политическая инженерия, не учитывающая специфику обществ, их историю и структурные компоненты, в конечном итоге обречена на провал.
В книге «Мы больше не одни в мире», выпущенной несколько лет назад, французский политолог Бертран Бади говорит, что Запад, который на протяжении пяти столетий находился в авангарде мира, с трудом воспринимает новую реальностью, где он больше не является доминирующей силой, контролирующей судьбы человечества.
Превосходство Запада было основано на четырех столпах: технологическом и экономическом превосходстве, военной гегемонии, стратегическом лидерстве, а также интеллектуальной и культурной мощи. Научно-техническая революция XVI- XVII веков изменила мироустройство, посеяв первые зерна мирового господства Европы. Следующая промышленная революция привела к первой волне капиталистической глобализации, сопровождавшейся транснациональным колониализмом. Естественным результатом этих масштабных преобразований стало то, что Запад смог запустить новый проект глобализации, опираясь на свою политическую систему, основанную на централизованном национальном государстве, и стратегию, которая основывалась на балансе сил и их распределении на международной арене.
«Холодная война» в некоторых аспектах является проявлением идеологического и стратегического вызова западной гегемонии, но, с другой стороны, это внутреннее противоречие в самой западной системе, учитывая тот факт, что Россия пытается следовать современной европейской модели, а Китай встраивает западную культуру в свою марксистскую идеологию.
Ирония заключается в том, что окончание «холодной войны» привело к глубокому кризису в современной западной системе. Россия стремилась откопать свои евразийские культурные корни, при этом дистанцируясь от западного либерализма, в то время как Китай пересматривал свою конфуцианскую культурную идентичность.
Столпы, на которых была основана современная западная система, больше не определяют нынешний миропорядок. Баланс военной и экономической мощи больше не является решающим фактором в международных отношениях, уступив место социальным и культурным факторам.
Само понятие «национальное государство» больше не является единственным действующим лицом в мировой стратегической системе. Этнический и расовый состав населения, культурная и религиозная идентичность, а также экономические и технологические достижения стали иметь большое значение, еще больше усложнив глобальную геополитическую игру.
Если предыдущая глобальная стратегия была основана на соперничестве и борьбе за власть определенных полюсов, доминирующих в мире, то современная международная ситуация характеризуется резкой изменчивостью.
Глобальная политика больше не контролируется в кабинетах, где проходят переговоры между крупными державами, которые рисуют карты зон влияния в мире. Корни нынешних геополитических изменений лежат в разложении обществ, распаде государств и крахе экономики. Таким образом, мы четко наблюдаем два взаимосвязанных явления: растущую роль социальных факторов в международных кризисах и растущее влияние региональных держав.
Политологи давно обратили внимание на растущую роль социальных факторов, заговорив в 90-х годах о конфликте идентичностей и цивилизаций, и возвращении нового трайбализма. Все это важно, но совершенно не означает, что мы откатимся назад, несмотря на провал политической инженерии, которая не учитывала местные особенности.
Что касается второго явления, то оно проявляется в отсутствии логики ведения опосредованных войн — региональных конфликтов между крупными державами. Очевидно, что ключ к стабилизации ситуации в различных регионах и урегулированию региональных конфликтов находится в руках сторон, вовлеченных в эти самые конфликты. Они — единственные, кто понимает правила игры и способен эффективно решать проблемы.
В начале 90-х годов президент Франции Франсуа Миттеран собрал глав африканских государств в городе Ла-Боль и призвал их перейти к плюралистической демократической системе, где есть место различным партиям и свободным выборам. Покойный президент Габона Омар Бонго тогда ответил ему: «Если вам нужна племенная демократия и барабаны на предвыборных кампаниях, тогда нет никаких проблем. Но демократия по образцу западных стран не превратит нас в европейцев».
